Это история началась ещё до начала мироздания. На островном континенте, описанном самим Платоном и мудрецами Древнего Египта, жили те, кого принято называть атлантами. Эта история — о конце их мира и начале нового глазами последнего созданного ими гомункула.
В тесной каморке мастер создавал своё последнее творение, величественное и удивительное. Поставив безжизненный человеческий зародыш напротив себя, с помощью необычных хрустальных механизмов мастер вдохнул в него жизнь, отдавая частичку своей вечной души.
Мастеру было много сотен лет. Он прожил достойную жизнь, создавая новое и убивая в себе всё старое. Трудно представить, что на осколках некогда величественного континента, в жестоком мире страха рабства и условиях постоянной войны с гипербореями жил один из самых благородных, самых добрых атлантов.
Помещая своё любимое дитя во временную капсулу, мудрец молвил: «Что есть начало и конец?». Он успел закрыть крышку металлического саркофага — и безмолвно сгинул, как и сотни тысяч несчастных, в пучине времени, под толстым слоем ила. Земля остановилась и, залечив раны, вновь пустилась в пляс, стала кружиться с новой силой. Но намного быстрее, чем раньше, ведь надо было спешить…
Саркофаг многие годы бороздил бушующие водные просторы и опускался на океанское дно. Пока дитя спало безмятежным сном, Великое Сознание создало новые земли и новых людей. Человек уже был не таким, как раньше. Раб стал властителем половины мира. Всё изменилось. Там, где была вода, стала пустыня. Плодородная земля превратилась в обитель рыб. Там, где раньше вставало солнце, теперь краснеют закаты. И мало осталось свидетелей, которые помнят прошлое.
Неумолимо приближалось время пробуждения, и скиталец пристал к песчаным берегам. Племя, жившее неподалёку, устремилось к чуду, поклонилось ему, и жрецы узнали в саркофаге вместилище Богов. Подняв гроб, племя отнесло его к своему фараону, обитавшему в долине пирамид. Поставив саркофаг на каменное ложе в святилище, люди тихо удалились, оставив наедине Богов.
— Да, — сказал старший Бог, — я помню мастеров с острова Умелых рук. — Он провёл ладонью по воздуху над неизведанным металлом, сказал что-то на незнакомом языке — и гроб открылся!
Юнец, лежащий в нём, открыл глаза, полной грудью вдохнул свежий воздух, обжигавший лёгкие, и заплакал, как младенец, который впервые в жизни увидел свет.
Рабы ухаживали за «новорождённым» юношей несколько дней. Привыкнув к условиям нового для себя мира, он пожелал увидеть того, кому был обязан своим спасением.
— Ты понимаешь мою речь? — восседая на троне, фараон продолжил, — Кто ты? Зачем атланты дали тебе жизнь?
— Я… Я помню, как отец спросил меня: «Что есть начало и конец?», — медленно приближаясь к подножью трона и не видя собеседника, сказал юноша.
Глаза фараона потускнели.
— Хм… Что есть начало и конец… Боюсь, сейчас ты не найдёшь ответа на этот загадочный вопрос. Здесь остались лишь отголоски прошлых лет и былого величия, которое некогда звалось Атлантидой и которое было нашим домом.
Немногие смогли спастись в то время. Многих охватило отчаяние и равнодушие. Но, как видишь, были и те, кто жаждал выжить. Алчные атланты, мы стали убивать друг друга в борьбе за власть. Мы перестали ясно видеть, ослеплённые ненавистью. Наш некогда мудрейший разум померк. Запомни: из всех великих нас осталось только двое — я, Сэт, и враг мой, Гор. Но скоро мы оба умрём и не возродимся в новом теле, как бы сильно того ни желали. Грядёт новая эпоха. Вот что ты должен знать. И нам нужно спешить. Мне недолго осталось править. Твой саркофаг стал непригодным, я отдам тебе свой. Думаю, мне он уже не пригодится.
— Наш повелитель! Войско Гора уже близко! — в храм с криком ворвались жрецы и, объятые страхом, упали ниц.
— Вот видишь, — улыбнулся Сэт незнакомцу, — наш век окончен. Нельзя, чтобы Гор тебя заметил. Иди за мной.
Предложив юноше лечь во временную капсулу в своих покоях, Сэт на прощание произнёс:
— Узнай, что есть начало и конец. Возможно, в этом и состоит весь смысл.
Фараон прошептал на незнакомом языке слова, запечатав гроб, и отправил его в путь по воздуху в склеп на один из остров Эгейского моря.
В последний раз Сэт сел на трон, размышляя вслух, что есть начало и конец. Внезапно зал осветила вспышка света в тысячу лучей и в одно мгновенье испепелила всё, погребя под песками весь город и оставшегося в нём Бога.
Прошло ещё почти девять миллениумов беспробудного сна. Земля пережила многие перипетии, народы стремительно появлялись на её просторах и так же быстро исчезали.
Однажды в каменоломнях острова Са;мосе был обнаружен тот самый склеп, в котором мирно спал юноша. Полагая, что в саркофаге могут находиться несметные богатства, рудокопы пытались вскрыть его медными кирками, но не сумели. Но грохот разбудил сына атлантов. Дождавшись тишины, он вышел из своего пристанища и силой мысли сокрыл вход в пещеру от любопытных глаз — на его месте выросла стена.
Высокий, светлокожий, лысый и нагой путник спустился в прибрежный город.
К незнакомцу здесь отнеслись различно: кто-то бросил кусок хлеба, кто-то ударил по спине палкой. После долгих скитаний бедолагу подобрали бродячие артисты, дали ему горячей еды и одежду. А хозяин цирка, видя исполинский рост юноши, предложил ему участвовать в новом аттракционе «Великан». Гомункул понял его речь — ему достаточно было один раз услышать беседу на незнакомом языке, чтобы уловить его фонетическую суть. Аттракцион «Великан» пользовался успехом у местных зрителей, и хозяин цирка не желал упускать возможности расширить его: он приковал сына атлантов длинной цепью и запер в тесной клетке, как дикого зверя. Великана жалела только царица ядовитых змей Немея. Она была красива, но порочна, и влюбилась в незнакомца, добившись взаимности.
По ночам Немея приходила к невольнику, ложилась рядом с ним и рассказывала истории о героях-олимпийцах, а он ей — о сгинувшем континенте и о населявших его Богах. По утрам царица змей украдкой возвращалась в свой шатёр.
Однажды хозяин цирка увидел влюблённых вместе. Ярость охватила его, ведь он сам пытался заполучить Немею, но царица отвергла его любовь.
Ослеплённый гневом, хозяин решил наказать обоих: Немею он задушил во сне, а гомункула бросил в смертельный бой своего аттракциона.
Весь город пришёл поглазеть на кровь и пот, на отчаяние и смерть, царившие в стенах циркового амфитеатра.
В руки великана вложили меч и сказали: будешь жить, если победишь троих соперников. Юноша недоумённо уставился на оружие:
— Что с ним делать?
Народ залился смехом:
— Дерись, если хочешь жить! Умри, если хочешь быть свободным!
— Тогда скажите мне перед смертью, что есть начало и конец?
Народ задумался, но продолжал скандировать:
— Убить его! Убить!
И только один смельчак заступился за великана:
— Я — учёный муж, из Галикарнаса, Геродот. А это — мой ученик, ослушавшийся и сбежавший на этот остров. Отдайте мне его! Он по праву мой! Я возмещу ваши убытки!
И Геродот бросил к ногам хозяина цирка десять золотых монет. Так великан был спасён от неизбежной смерти.
— Мой друг, из каких краёв ты прибыл? — спросил спасённого юношу будущий отец истории.
— Я был создан давным-давно на затонувшем острове, недалеко от этих мест. Мой отец не дал мне имя, но оставил наставление. Я должен постигнуть истину вещей. Помоги мне, и я поведаю тебе всё, что знаю сам.
Несколько недель Геродот и его новый друг проводили время в беседах. Один рассказывал о чувствах и человеческих слабостях, второй — об астрономии, науке и утраченной истории. Но юноша был разочарован: он понял, что в этом тысячелетии никто сможет ответить, что есть начало и конец. Поэтому, распрощавшись с Геродотом, сын атлантов отправился обратно в горы, закрылся в своей капсуле и по воздуху перенёсся на север, в страну дикарей.
Спустя почти два века саркофаг был обнаружен немецкой экспедицией в ледниках северной Норвегии и зимой 1944 года вывезен на территорию Германии. Археологи справедливо предполагали, что выгравированные на капсуле надписи принадлежат неизвестной древней культуре. Оболочка саркофага была изготовлена из неведомого сплава прочнее стали, и ни один инструмент не мог даже поцарапать его. О закрытом саркофаге в общей неразберихе войны благополучно забыли, оставив пылиться в провинциальном музее. Но весной 1945 года, когда союзные войска начали масштабное наступление на Германию, боль войны достигла и этого городка.
Американские танкисты увидели под развалинами полуразрушенного музея крупный продолговатый металлический предмет и приняли его за вражеское орудие. Танк «Шерман» выстрелил бронебойным снарядом, но он срикошетил от саркофага и, пробив крышу, окончательно разрушил здание. Крышка временной капсулы оказалась повреждённой, жизнеобеспечение гомункула отключилось навсегда. И юноша, крича от невыносимой боли, упал из саркофага на груду горячих кирпичей. Пыль и гарь, смрад мёртвых тел обожгли его лёгкие, как одиннадцать тысячелетий назад.
Худое тело просвечивалось через изодранную льняную тунику. Свернувшись, он рыдал на развалинах музея, и таким его нашли солдаты. Никаких документов при юноше не было — и его вместе с ранеными отправили в военный госпиталь.
Доктора посчитали новоприбывшего одним из узников концлагеря, который чудом смог сбежать, попал под бомбёжку и потерял из-за контузии память.
Не понимая, что происходит, сын атлантов молчал, никому не рассказывая о себе.
Спустя несколько месяцев война закончилась. Спасённому юноше дали новое имя и документы и отправили на все четыре стороны. Ещё в госпитале гомункул услышал от раненого бойца индийского легиона историю о загадочном месте в Тибете, где спят крепким сном некие мудрецы — прародители, знающие все премудрости мира. Они дремлют в пещере, дожидаясь лучших времён, чтобы в нужный момент пробудиться и дать начало новой жизни.
Эта история тронула искусственного человека до глубины души, и он твёрдо решил попасть в Тибет. Поэтому, сев на корабль, юноша отплыл в Индию, а оттуда вместе с паломниками через труднопроходимые горные перевалы направился к священному городу Лхаса.
Во время странствия один из буддийских монахов узнал в паломнике сына атлантов и, поклонившись ему, повёл к запретной долине. «Долина смерти» незримым барьером отделяла священную одинокую гору от мирян. Только чистые духом монахи могли пересечь долину, не сойдя с ума.
— Иди вперёд, навстречу своим снам. И если помыслы твои чисты, то ты достигнешь цели, — сказал монах страннику.
Пройдя извилистый путь, гомункул увидел пещеру, в которой, по преданию, жили наши праотцы.
Внутри в лунном свете стояли в полный рост 50-метровые существа. Казалось, на плечах они держат гору. Шесть женщин и шесть мужчин, прижавшись к стене, стояли полукругом и дожидались того часа, когда человек исчезнет с лица Земли, чтобы дать надежду новой расе. Древние называли титанов лемурийцами.
Подойдя к существам, сын атлантов прокричал:
— Услышьте меня, отцы моих отцов! Ответьте на вопрос, который мучает меня: «Что есть начало и конец?»!.
Титаны проснулись и, не шелохнувшись, одними устами ответили юноше:
— Ответ на сей вопрос нам ведом. Но ты сам должен найти его.
— Но как и где искать ответ? Вы поможете мне? — с отчаяньем спросил юноша.
Титаны сдвинулись с места — казалось, что в движение пришла сама гора. Двенадцать лемурийцев стали в тесный круг, взявшись за руки, и, окружив скитальца, создали подобие энергетического куба, способное менять пространство и перемещать сознание с душою во времени на миллионы лет вперёд или назад.
Через мгновение юноша очнулся в чужеродном теле на одной из генетических фабрик по изготовлению рабов, необходимых человечеству для колонизации новых галактик.
В одну из таких далёких галактик, на планету Elysium, и переместили праотцы сознание гомункула. В центре мегаполиса при распределении обязанностей между рабами-клонами юноша выделялся из общей массы своими непроизвольными движениями.
Все клоны похожи друг на друга не только телами, но и умственными способностями. Например, математическую задачу с возможными двумя вариантами решения все клоны решат одинаково, так как это заложено в их сознании.
Но клон, в котором находилась душа гомункула, отличался от остальных: он иначе ходил, говорил, даже взгляд выдавал его из тысячи одинаковых изделий, смиренно марширующих по городу на рабочие места.
Маленькая любопытная девочка, катавшаяся по воздушным волнам на тонком шёлковом покрывале, передвигавшемся за счёт собственных колебаний, заметила необычного клона, и ей он показался интересным. И, подлетев к гомункулу ближе, девочка сказала:
— А ты необычный. Улучшенная селекция? Кто тебя создал — Microtone, DIEK, COke? Нет, я думаю, что твои нейронные запчасти из новейших партий. Твои глаза… Я вижу в них способность мыслить. Но как такое возможно?
Гомункул молчал. И девочка, почти утратив к нему интерес, произнесла:
— Ну, ладно. Не забудь сегодня посмотреть на уничтожение Солнечной системы.
— Как? Земля будет уничтожена? — гомункул с удивлением посмотрел на девочку.
— Ага, ты всё-таки интересный, если знаешь о такой далёкой планете! Умирающее Солнце, конечно, уничтожит Землю — оно давно вошло в фазу невозврата. На Земле всё выжжено, там одна огромная раскалённая пустыня. А взрыв сверхновой звезды уничтожит всю Солнечную систему, и нам останется лишь воспоминание о «колыбели семи цивилизаций».
— Помоги мне отправиться на Землю! — заплакал гомункул.
— На Землю?! Ты разве не понял, что я тебе сказала? Там ничего нет!
— Я чувствую… Нет, я определённо знаю, что должен быть там и видеть всё собственными глазами.
— Ты хоть и усовершенствованная форма человека, но и ты не сможешь пробыть на Земле больше двух минут. Сильный солнечный ветер снимет с тебя кожу. Ты понимаешь, что умрёшь от излучения?
— Да…
— Ты и вправду необычен. Хорошо. Я помогу тебе. Запрыгивай скорее на моё лётное покрывало и держись крепче!
И девочка с гомункулом устремились к городскому телепорту.
Портал охраняли несколько роботов-солдат. Девочка, умело лавируя между неповоротными машинами, смогла проскочить карантинный центр, достигнув телепорта.
— Вот они, твои врата на Землю. Назад дороги нет. Быстрее! Возьми скафандр. Он хоть на несколько минут защитит тебя.
Надев скафандр, гомункул в последний раз глянул на девочку и прошептал «Прощай».
Земля была иной… Стометровые дюны, похоронившие города и океаны, создавали однообразную картину. Бушующий ветер стремительно нёс песок. Вскарабкавшись на высокий песчаный холм, гомункул взглянул на покрасневшее небо, и перед глазами у него пронеслась вся странная жизнь, начавшаяся миллионы лет назад…
Глядя в небо, юноша вспоминал своего отца, подарившего ему частичку своей души, последнего угрюмого Бога Сэта, царицу ядовитых змей Немею, которая открыла истину настоящей любви, Геродота, учёного мужа из Галикарнаса. Он думал о своём пробуждении во время войны, таком недавнем для него и таком далёком для всего человечества.
Стоя на холме, гомункул вспоминал праотцов-лемурийцев, которые даровали ему это тело и это время. И, конечно, он думал о девочке, друге, который в другой галактике будет наблюдать за взрывом сверхновой звезды.
Песчаный радиационный ветер срывал с последнего живого существа Земли клочья скафандра и кожу. Но юноша уже не чувствовал этого.
Когда Солнце угасало, оставляя равнодушным звёздам свой вселенский стон, гомункул встал на колени и снял с лица кислородную маску.
Юноша наконец-то нашёл ответ на мучивший его вопрос, и он шёпотом ответил всей Вселенной:
— Я… Я есть начало, и я есть конец!
Загрузка...
