Я Маяковский и этим все сказано…
***
— «Мой действительный учитель, Бурлюк сделал меня поэтом… Выдавал ежедневно 50 копеек. Чтоб писать, не голодая».
И —как в гибель дредноута от душащих спазм бросаются в разинутый люк —
сквозь свой до крика разодранный глаз лез, обезумев, Бурлюк.
(В.В. Маяковский «Облако в штанах)
***
Сидел спокойно , пил чай,
Вспоминал день прожитый,
Стук,
стук в дверь,
Пришел Бурлюк,
Какой то не характерно встревоженный.
-«Послушай Владимир»
Сразу бросил с порога,
«Там революция !, там народ !.
Горланят в толпе –«Нет больше Бога,
Это Владимир ПЕРЕВОРОТ !»
-«Давид, спокойно,
То не наше дело,
Мы в искусствах, а не в революциях,
И если народу время приспело
Пусть развлечется в экзекуциях.»
-«Тебе Маяковский все нипочем,
В Тебе нормальные мысли выжжены,
Только не кончится все кумачем,
Умоются кровью и дворцы, и хижины.»
-«Это Тебе не футуризма бред,
Не имажинизма загогулины,
Ты что не понял, больше мира нет,
Нами каникулы счастья прогуляны
И теперь придется учить урок,
Отвечать на вопросы истории
Писать на полях и между строк,
Что бы нам потомки вторили…
Вон Есенин прост и чист.
Поет про поля, да закаты разные,
Не большевик и не монархист,
И дни проводит с проститутками праздными,
А я бесхребетность не терплю,
Нам новой поэзии нужны старания,
Я ведь Тебя Маяковский люблю
За полное законов слов незнание…
Но я уверен Ты себя продашь
Властью молодой прикормленный,
Войдешь в большевистский, безумный раж,
И будешь пролетарской толпой устроенный.
Но когда испишешь свой талант
И песня в горле болью отголосится
Поймешь, что в поэзии Ты только ФРАНТ !,
Позер, что на полки истории просится…»
«Пусть все так, но Ты знаешь Давид,
В годы словами своими врезываясь,
Вижу, что памятник мне стоит
И Я в туманах веков ПРОСЛЕЖИВАЮСЬ !»
***
После смерти тело Маяковского кремировали. Прах долгое время хранился в колумбарии Донского монастыря, а в 1952 году его перенесли на Новодевичье кладбище.
Ко всем Вам, с любовью…
***
Не думал,
когда был еще живой,
Что долго ждать
мне жилья придется,
Скоро и памятник взгромоздят на мостовой,
И народ с к нему не спеша поплетется.
Придут,
цветочки положат вялые,
Посмотрят и скажут
–«Ну как живой»
А я в колумбарии пеплом серым,
Лежу беззаботно в урне фаянсовой
Больше не мучаюсь нервом и телом
И принадлежностью классовой.
Буквально вчера писал плакаты,
Верил в социализма замороченность,
Думал буржуи во всем виноваты,
Но наивность моя закончилась.
Я верил любовь мне поможет жить,
От женской ласки душа успокоится,
Но и эту муть пришлось мне слить,
Не смог я в любви устроится.
Раскинул мозги, как колоду карт,
С чувством тоской пропитанной
И вдруг пропал мой апломб и азарт
Жизнь показалась приторной.
Так что прошу никого не винить
В том, что со смертью теперь в согласии
И всем Вам желаю еще пожить
В скучной и бешеной дней катавасии.
А мне придется бронзой стоять,
Что бы площадь мною славилась,
И будут потомки гадать и решать
Почему мне так жизнь не понравилась.
Не ходите за мной…
Загрузка...
