Ах, дороги узкие — Вкось, наперерез,-
Версты белорусские — С ухабами и без.
Как орехи грецкие,
Щелкаю я их,-
Ох, говорят, немецкие — Гладко, напрямик…
Там, говорят, дороги — ряда по три,
И нет табличек с «Ахтунг!» или «Хальт!».
Ну что же — мы прокатимся, посмотрим,
Понюхаем не порох, а асфальт.
Горочки пологие — Я их — щелк да щелк!
Но в душе, как в логове,
Затаился волк.
Ату, колеса гончие!
Целюсь под обрез — И с волком этим кончу я
На отметке «Брест».
Я там напьюсь водички из колодца
И покажу отметки в паспортах.
Потом мне пограничник улыбнется,
Узнав, должно быть,- или просто так.
После всякой зауми
Вроде: «Кто таков?»-
Как взвились шлагбаумы
Вверх, до облаков!
Лишь взял товарищ в кителе
Снимок для жены — И… только нас и видели
С нашей стороны!
Я попаду в Париж, в Варшаву, в Ниццу!
Они — рукой подать — наискосок…
Так я впервые пересек границу — И чьи-то там сомненья пресек.
Ах, дороги скользкие — Вот и ваш черед,-
Деревеньки польские — Стрелочки вперед;
Телеги под навесами,
Булыжник-чешуя…
По-польски ни бельмеса мы — Ни жена, ни я!
Потосковав о ломте, о стакане,
Остановились где-то наугад,-
И я сказал по-русски: «Прошу, пани!»-
И получилось точно и впопад!
Ах, еда дорожная
Из немногих блюд!
Ем неосторожно я
Все, что подают.
Напоследок — сладкое,
Стало быть — кончай!
И на их хербатку я
Дую, как на чай.
А панночка пощелкала на счетах
(Всё, ка у нас — Зачем туристы врут!)-
И я, прикинув разницу валют,
Ей отсчитал не помню сколько злотых
И проворчал: «По божески дерут»…
Где же песни-здравицы,-
Ну-ка подавай!-
Польские красавицы,
Для туристов — рай?
Рядом на поляночке — Души нараспах — Веселились панночки
С граблями в руках.
«Да, побывала Польша в самом пекле,-
Сказал старик и лошадей распряг…-
Красавицы-полячки не поблекли — А сгинули в немецких лагерях…»
Лемеха въедаются
В землю, как каблук,
Пеплы попадаются
До сих пор под плуг.
Память вдруг разрытая — Неживой укор:
Жизни недожитые — Для колосьев корм.
В моем мозгу, который вдруг сдавило
Как обручем,- но так его, дави!-
Варшавское восстание кровило,
Захлебываясь в собственной крови…
Дрались — худо, бедно ли,
А наши корпуса — В пригороде медлили
Целых два часа.
В марш-бросок, в атаку ли — Рвались, как один,-
И танкисты плакали
На броню машин…
Военный эпизод — давно преданье,
В историю ушел, порос быльем,-
Но не забыто это опозданье,
Коль скоро мы заспорили о нем.
Почему же медлили
Наши корпуса?
Почему обедали
Эти два часа?
Потому что, танками,
Мокрыми от слез,
Англичанам с янками
Мы утерли нос!
А может быть, разведка оплошала — Не доложила?. Что теперь гадать!
Но вот сейчас читаю я: «Варшава» — И еду, и хочу не опоздать!
Загрузка...
