Женщину ль опутываю в трогательный роман,
просто на прохожего гляжу ли —
каждый опасливо придерживает карман.
Смешные!
С нищих — что с них сжулить?
Сколько лет пройдет, узнают пока —
кандидат на сажень городского морга —
я бесконечно больше богат,
чем любой Пьерпонт Морган.
Через столько-то, столько-то лет
— словом, не выживу — с голода сдохну ль,
стану ль под пистолет — меня,
сегодняшнего рыжего,
профессора разучат до последних йот,
как, когда, где явлен.
Будет с кафедры лобастый идиот
что-то молоть о богодьяволе.
Склонится толпа, лебезяща, суетна.
Даже не узнаете — я не я:
облысевшую голову разрисует она
в рога или в сияния.
Каждая курсистка, прежде чем лечь,
она не забудет над стихами моими замлеть.
Я — пессимист, знаю — вечно
будет курсистка жить на земле.
Слушайте ж: все, чем владеет моя душа,
— а ее богатства пойдите смерьте ей! —
великолепие, что в вечность украсит мой шаг
и самое мое бессмертие,
которое, громыхая по всем векам,
коленопреклоненных соберет мировое вече,
все это — хотите? —
сейчас отдам
за одно только слово
ласковое,
человечье.
Люди!
Пыля проспекты, топоча рожь,
идите со всего земного лона.
Сегодня
в Петрограде
на Надеждинской
ни за грош
продается драгоценнейшая корона.
За человечье слово —
не правда ли, дешево?
Пойди, попробуй,-
как же, найдешь его!
Загрузка...
