Мне давно хотелось написать статью про верлибры. Потому что у меня есть на то причины.
Огромное количество современных графоманов пишут исключительно верлибры и искренне считают, что имеют отношение к поэтической братии. Они, к сожалению, ошибаются. Есть одно золотое правило верлибра. Хороший верлибр написать в десятки раз сложнее, чем хорошее стихотворение, обременённое рифмой и размером. Ведь в «правильном» стихотворении за умелой игрой словами, за рифмами и размерами, за системой ударений можно скрыть абсолютно любые огрехи смысла. Можно спрятать любой бред. Стихотворение может стать красивым только потому, что его форма радует ухо (или глаз).
В верлибре нет размера и рифмы. Поэтому стопроцентный упор делается на смысловую нагрузку подобного стихотворения. В верлибре не должно быть лишних слов. Если в размерном произведении мы можем вставить какое-либо дополнение (определение) для того, чтобы вписаться в размер/рифму, то в верлибре мы должны уметь объяснить, какого же всё-таки чёрта тут стоит именно это слово, а не какое-либо другое.
Ещё одно правило. Человек, который не умеет обращаться с рифмой и ритмом, не может написать хороший верлибр. Ни-ког-да. Если вы верите, что «тебе — уже» — это нормальная рифма, то не стоит марать бумагу даже нерифмованными шедеврами. Они не стоят и выеденного гроша по определению. Только изучив азы поэзии, человек имеет право переходить к оригинальным жанрам. Ведь великие архитекторы — Гауди или Аалто — не сразу строили свои революционные шедевры. Нет-нет, первые их здания были вполне обыкновенными «дипломными проектами». И лишь овладев в совершенстве основами, Гауди начинает облеплять свои строения хитросплетениями каменных узоров.
К сожалению, 90% верлибристов этого не понимают. Если взять процентовку поэтов, пишущих в более или менее классическом стиле, то из них около 30% чего-то стоят, остальные — это графоманы. Ну, не 30, ну, 20. А в среде верлибристов 90-95% жуткого бреда, что ещё раз доказывает сложность этого жанра.
Я на всю жизнь запомнил жутчайший фестиваль поэзии «Порядок слов-2006» в Минске. В 2007 году я на этот кошмар на улице Вязов уже не ходил. В тот день, когда я решил посетить сие действо, выступали разные поэты — из России, из Белоруссии, с Украины, в общем, смешанных кровей. Большая часть, процентов девяносто, выдавали именно верлибры. Запомнилась некая девушка. Она была представлена, как чуть ли не новая Цветаева, лауреат тучи премий и подобное в том же духе. Она вышла, выставила вперёд ногу и стала декламировать следующие фразы: «Жила-была девочка, которая хотела выбить себе глаз об стол! Жила-была девочка, которая хотела выбить себе глаз об стул! Жила-была девочка, которая хотела выбить себе глаз о подоконник!…» — и так далее, минут на пять. Мне смешно, а у всех лица серьёзные, они слушают, умные такие. И, наконец, это завершается квинтэссенцией. «И, наконец, она выбила себе глаз о газовую плиту!». Всё. Апогей: мы в истерике. А публика — в восторге. Она аплодирует, серьёзно, шедевр!
Вторым ужасом нашего городка стал парень, читавший палиндромы. Он, значит, читает, а я автоматически уточняю их — переворачиваю и проверяю правильность. И обнаруживаю, что они ни черта не сходятся! Он читает — с дико выпученными глазами — «Я сам мяса!» (это по-белорусски, именно «мяса», а не «мясо», тут всё правильно). Я переворачиваю и получаю: «А сям мася». Подхожу, спрашиваю, в чём дело. Он говорит гордо: «А я вышел за рамки традиционного палиндрома!» Всё, абзац. До свиданья, логика, прощай, смысл. С такими рассуждениями любую фразу можно палиндромом обозвать и объяснить, что она — за рамками.
После этого фестиваля я долгое время пребывал в уверенности, что верлибр — это говно (простите!) и что этот жанр не имеет права на существование в русской культуре. Но потом я редко-редко стал натыкаться на хорошие верлибры. Я просто ловил себя на мысли, что та или иная вещь мне нравится.
Конечно, верлибры «пошли в народ» от Уолта Уитмена. Они были и раньше, но Уитмен создал стиль классического верлибра как такового. В частности, известная его книга «Листья травы». Но Уитмен, Эмили Дикинсон и другие — это традиционалисты американской школы. Внедрить верлибр в русскую школу очень непросто, потому как русской традиционной поэзии изначально много ближе белый стих — если говорить именно о нерифмованной поэзии. Напомню, что в белом стихе обязан присутствовать размер.
Что же такое хороший верлибр? Этому сложно дать определение, ведь законов в верлибрах, по сути, нет. Правила хорошего верлибра:
— как можно меньше лишних слов;
— желательно присутствие игры слов, остроумия и других приёмов «украшения», не требующих размера и рифмы как обязательно составляющей;
— чтобы смысл был, блин!
Природоописательные верлибры из серии:
Как прекрасен лес!
Хорошо вдвоём на зелёной травке!
Время проходит
И
Мы спим…
— идут лесом. Это чушь собачья.
Что ж, наболтав много-много лишнего, стоит, наверное, привести примеры того, что я считаю неплохими верлибрами. Например, замечательные «игровые» верлибры иногда пишет санкт-петербургский прозаик, поэт и переводчик Сергей Вольский.
«Глупышка» — вздохнул я,
смущенно за ней наблюдая
и удивляясь безмерно,
с какой прекрасной беспечностью
несла она взор,
смягчая его улыбкой
такой ослепительной,
что можно было растаять.
Как убежденно
она рассуждала о модах,
о драгоценных камнях,
о французском кинематографе,
о новом альбоме ансамбля «Би джиз»,
о личной жизни Феллини
и об упадке нравов
современной молодежи!
«Глупышка!» — вздохнул я,
к ней в мечтах устремляясь…
Будь я морем бескрайним,
я бы к ее ногам
выплестнул лучший янтарь
из тайников души;
будь я горным орлом,
я бы звезду ей принес
из созвездия Девы;
будь я самим Феллини,
я бы предложил ей
главную роль.
«Глупышка!» — вздохнул я,
в мечтах зайдя
так далеко, что самому
стало неловко.
И тогда
она повернулась ко мне
и безмятежно спросила:
«Скажите, пожалуйста, почему,
когда вы смотрите на меня,
у вас такой глупый вид?»
На самом деле — великолепно остроумное стихотворение, в котором так тонко и очаровательно подобраны слова, что не обращаешь внимания на то, что оно нерифмованное.
Из того же Вольского — совершенно другое стихотворение:
Время требует дела.
Мастера словоблудия
сходят с трибун
под гробовое молчание.
Солист с серьгой в ухе
требует дать ему стену,
в которую можно вбить гвоздь…
Но, как выяснилось теперь,
мы возводили картонные стены,
в которых не держатся гвозди.
Найти хотя бы забор,
который бы выдержал тяжесть гвоздя
вместе с верёвкой
и обмякшим телом того,
кто уже потерял надежду
найти подходящую стену,
в которую можно вбить гвоздь.
Но, как выяснилось теперь,
ради спокойствия тех,
кто в руках никогда не держал гвоздя,
мы возводили каменные заборы,
о которые гнутся
самые крепкие гвозди.
А где-то
на другой половине земного шара,
где есть подходящие стены,
но, вероятно, гвоздей не хватает,
музыканты «Красной бригады» —
популярнейшей из рок-групп —
расчехляют свои инструменты
и яростно в стены вбивают
трассирующие пули.
Пули похожи на гвозди —
только без шляпок.
Опять же, слова подобраны просто филигранно. И больше тут сказать нечего.
Довольно часто верлибр превращается в афоризм: собственное, он таковым и обязан являться, кажется мне. Как пример, привожу верлибр Евгения Харитонова «Уважайте критиков».
Уважайте критиков!
Они лучше вас
знают, каково это —
не быть поэтом.
Получается вещь, которая добирается до слушателя (читателя) и несёт в массы некую идею.
Изредка мне попадаются неплохие переводные верлибры, как, к примеру, нижеследующий текст Уильяма Лоуэнфелса (перевод В. Рогова):
И не думайте будто
искусство
вот этот актёр
говорящий
вон с тем
в глубине сцены.
Оно
третий
которого вы не видите
говорящий
вон с тем за кулисами
которого вы не слышите.
В общем, что я вам скажу. Верлибр, по сути — афоризм. Просто длинный и разбитый на строки. В нём должна быть и-де-я. Повторяю: и-де-я. А не набор слов. Зарифмованный набор слов ещё можно с горем пополам назвать стихотворением, но незарифмованный набор слов не имеет к поэзии никакого отношения. Посему: если вы написали верлибр, подумайте, не ждёт ли его мусорка. 95% — что ждёт. Дай Бог вам попасть в 5%.
Автор: Тим Скоренко
Сайт автора: www.timskorenko.ru
Загрузка...
Я поняла, что комментарии не читаются автором.
Сама себе напишу. Стало стыдно, что влезла на сайт и ещё и прилепила там мои «перлы». Хорошо, что автор меня не видит и не слышит, а главное не читает). Я его услышала и поняла. Пора собирать чемоданчик с тряпьём.
А за ШЕМ? А кому …? Может Мы просто драматизируем…? 🙂 🙂 🙂
И даже в ином месте, ушедший, вкусивший от древа познания, уже «не найдет себе места,» потому и уходить бесполезно, т.к. «оно» сидит в нем и не отпустит теперь НИКОГДА!