Когда я ночью, утомлен, иду
Пустынной улицей, и стены сонны,
И фонари не говорят в бреду,
И призраки ко мне не благосклонны, —
В тиши холодной слышится порой
Мне голос города, зов непреклонный:
«Ты, озабочен, здесь спешишь. Другой —
На ложе ласк, в смешном порыве, выгнут,
В притоне третий, скорчен за игрой.
Но жив — лишь я и, вами не постигнут,
Смотрю, как царь, в безмолвие ночей.
Ты думаешь, что вами я воздвигнут?
Нет! люди — атомы в крови моей;
И, тела моего живые клетки,
Дома — тяну я в глубину полей.
Как птицам лес дарит весною ветки,
Свое богатство отдаю вам я,
Но раньше им владели ваши предки.
Не равны мы на скале бытия:
Вам жить — года, а мне — ряды столетий!
Шумя, теснится городов семья.
Когда ж и я свершу свой подвиг, дети,
Не вам я завещаю пышный прах,
Все, что хранят ревниво зданья эти.
Есть братья у меня в иных краях:
Мои богатства, как из недр могильных,
Пусть вырвут, и замкнут в своих стенах,
И над людьми смеются смехом сильных!»
Загрузка...
