Уснуло сладким сном «ребро»,
Обняв теплом ладоней руку.
Я дома, с сердца отлегло,
Пусть волком вслушиваюсь в звуки.
Вбивают ходики подряд
Секунды — гвозди в край текстиля.
Да, интерьерчик староват
И рамы жёлтые от мыла.
Забыли стены твердь руки,
Командировки всё, разъезды,
Из экспедиций лишь звонки,
Но дом всегда где ты, без лести.
А что, добротная изба.
Отцовский русский пятистенок.
И архаичная резьба
На ставнях — редкости Вселенной.
Уехал из дому давно,
Сославшись на глухие дебри.
Да насмотрелся, брат, кино,
Махнул в Сибирь, освоить недра.
Скажу, тяжёлый, мужики,
Насущный хлеб в руках помбура.
Ломы ломали, что прутки,
Такая братцы физкультура.
От дизелей дрожит вагон.
— Живём, — гласит их рёв надсадный.
На буровой вечерний звон,
Подъём трубы ведёт бригада.
О чём-то крикнул верховой,
Но далеко, почти не слышно.
И вот дела, наверх, свечой,
Колонна поднялась над вышкой.
Взлетали трубы в высоту,
Так невесомо — макароны.
Дрожь набирала частоту
И становилась монотонной.
Наружу, выдыхая пласт,
Так, словно выпустили джинна,
Со свистом рвался нефтегаз.
Спасаясь, все бежали мимо.
— Превентор, мать его ети!
С площадки был неуправляем!
Ты с мужиками уходи,
Там надо скважину задраить.
На первой скважине куста, —
И мастер сплюнул мат с досады:
— Пойду, попробую с поста.
Спокойно, не было бравады,
Он шёл, а я смотрел, смотрел,
Уж губы высохли от газа,
Вот так наверно на расстрел
Шли коммунисты из рассказов.
Очнулся, кто-то рвал грудки,
Тащил меня за обваловку:
— Тебе сказали же, беги.
Взрыв или задохнёшься, Вовка!
— Бурила там, пошёл один.
Друг дизелист башкир, чумазый:
— Зачем? Я снял напругу с шин.
Как побежали люди, сразу.
— Решил вручную перекрыть,
Уже наверное у устья.
Ну что, брат, быть или не быть,
Идём со мной, если не трусишь.
Хреново, то что ветра нет,
Нам бы с тобой хороший в спину.
Вот не успеем и привет,
Отравит газом всю низину.
Чреват в бурении аврал,
Ещё коварство сеномана,
Но дышит в темечко квартал
Про отставание от плана.
Не тот раствор, не та вода,
Неотработка технологий.
А впрочем, чаще кавардак,
Потом утратил осторожность.
Немало приняли пустых
Трудов урочища Сибири,
Как вешки памяти кусты,
Где нефть, увы, не покорилась.
Итог: метан, этан, пропан,
Раствор воды с песком и глиной.
Короче, газовый фонтан
Взлетает мощью сил глубинных.
Беда, конечно же беда,
Сбежать бы не было позора —
Всплывают в памяти места,
Где вместо буровых озёра
Или сжигает облака,
Бесчинствуя, земное пламя.
Останови здесь мужика,
Который был в тайге, как в храме.
Бросать на поле одного,
Пусть и не съели пуда соли.
Бурила парень ничего,
Но мягковатый в своей роли.
Хоть за плечами институт,
Технолог, может быть от Бога.
Искал романтики, а тут,
Прозаика с любого бока.
Не понимал людей порой,
Смотря на них с максимализмом,
Так, будто виделись впервой
Или же живностью под линзой.
С открытой дверью в блок поста,
Возился с рычагами пульта,
Возился, словно суета
Превентор сдвинет точно бустер.
— Вручную надо, — глянув вверх
Я испугался, стоя рядом,
А подойти вплотную, верь,
К неразорвавшимся снарядам.
— Зачем пришли, давай назад.
Взорвётся, будет катастрофа.
Как странно, ДЭСы тарахтят,
Наверно оборвало провод.
— Гарай от сети отключил,
Чтобы случайно не замкнуло.
— Фонтан там всё поди залил. —
Противогаз беря со стула:
— Мне б «тёщин зуб», дожать штурвал
И мало ль что, под установкой.
С собой конечно не позвал,
Но отступать уже неловко.
Противогазы с бородой
Довольно плохо совместимы.
Не надевал ни разу свой,
Как не крути, необходимость.
Станок в потоке волком выл,
Железо корчилось от боли.
Газ вырываясь гнул, лупил,
Скрипели тяги и опоры.
Под буровой текла река,
Струя раствора об пол билась,
Вверху о фермы стук крюка.
Быстрей, пожара б не случилось!
Что было сил крутя штурвал,
Вдвоём сжимая гнев потока,
В глазах темнело я терял
Реальность действий в чаде смога.
Всё получилось, мастер рад,
Я вроде тоже, только рвота.
Гарай нас дотащил назад,
За обваловку, на болото.
Загрузка...
