— Всё, нельзя больше ждать. Я вызываю врача из твоей поликлиники.
— Надь, да ты что?! При такой температуре и врача вызывать? Мне стыдно будет в глаза ему смотреть.
— Илья, что ты всё одно и то же твердишь: «Стыдно, стыдно!»? Эти твои постоянные тридцать семь и четыре уже пять дней. И ничего не помогает! Всё уже перепробовала. Значит, дело не в каком-нибудь гриппе, простуде, ОРЗ. Звоню. — Надежда решительно направилась к телефону, держа в руке пропуск Ильи в его ведомственную поликлинику.
Врач — конечно, терапевт появилась к вечеру. Выслушала, прослушала, выполнила все традиционные манипуляции терапевта. На вопрос Нади: «Так что с ним?» ответила, что имеется семь диагностических вариантов по этому случаю. Добавила: — Я не вправе оставлять Вашего мужа дома. Его нужно положить в стационар, где выполнят полные обследования и установят причину постоянной повышенной температуры. — Доктор позвонила в ведомственный госпиталь, объяснила симптомы. В ответ ей сказали, что раньше, чем через неделю госпитализировать невозможно, нет мест. Она развела руками и повторила, что не может оставить больного дома, поэтому будет вызывать скорую помощь.
«Скорая» появилась через полчаса и отвезла Илью в ближайшую городскую больницу. В регистратуре приняли документы и предложили ожидать в коридоре. Так как было уже поздновато, на улице темно, Илья заставил Надю отправиться домой: — Как только займу койкоместо, позвоню тебе и скажу, куда меня поместили.
Ждать, сидя в коридоре, пришлось долго и муторно. Одного за другим «Скорые» привозили окровавленных бомжей и просто пьяниц с повреждениями. Их затаскивали на обмыв в ванную комнату, откуда они выходили или их вывозили уже отмытыми и в затасканных, но чистых больничных пижамах. Наконец и Илью подозвали к окошку регистратуры, дали на руки медкарту и предложили посетить пару кабинетов, расположенных тут же в приёмном покое. Потом подошла сестра и повелела следовать за ней. «Куда идём?» — спросил Илья.
— Тремя этажами выше, в хирургическое отделение.
— Хирургическое?! — удивился Илья, — и это при небольшой температуре? Почему?
— Спросите чего-нибудь полегче, — ответила сестра, очевидно, заученной фразой.
Завела в палату. Давно уже был отбой, и в палате чуть светила ночная лампочка над дверью. Сестра показала кровать и удалилась. Илья разглядел, что остальные пять кроватей в палате были заняты.
Только снял с себя цивильную одежду, как снова появилась сестра, толкая перед собой каталку.
— Раздевайтесь полностью и на каталку. Илья, уже наученный прошлым опытом, безропотно разоблачился, взял с кровати ещё не заправленный пододеяльник, обернулся им, захватил мобильник и вскарабкался на каталку. Всё молча — народ-то спит. Подкатили к процедурной. Там сестра сбросила с Ильи покрывало и сразу приступила к бритью посуху низа живота тупой безопасной бритвой.
— Сестра, это чтой-то? Никак меня в операционную?
— Туда, туда, дорогой. А «зачем»? — можешь там у хирурга спросить.
Пока медсестра занималась привычной процедурой, Илья позвонил домой и описал координаты своего нового местоположения. Сестра отобрала мобильник, часы и снова запряглась в каталку.
Хирурга повидать не удалось. Как только с каталки перекатили на операционный стол, который точнее было бы назвать доской, сравнимой с гладильной, правую руку Ильи пристегнули к приставному столику, и помощница анестезиолога вколола в вену. До пяти досчитать не удалось.
Очнулся Илья на каталке по дороге из операционной в свою палату. Сестра с помощью санитарки перегрузила тело на кровать, которая уже была застелена, и пожелала спокойной ночи. В голове было как-то туманно. Пощупал себя и обнаружил три крупных пластыря на животе. — Ну, началось, — подумал Илья и будто вновь погрузился в сон.
И началось! Капельницы, под десяток таблеток в день, уколы, анализы, просвечивания… А температура всё на том же уровне. После операции остались три дырки на животе. Официально это тоже попытка диагностировать заболевание, но Илья для себя решил, что просто бригада дежурного хирурга скучала и для борьбы со сном выбрала его как средство. Результат нулевой.
Только на десятый день подошла очередь Ильи на УЗИ. Пришлось идти для этой процедуры в другой корпус. Перед кабинетом размещалась в креслах приличная очередь. — Да, туго с УЗИ в больнице, — подумал Илья и присел напротив двери кабинета. Сидеть пришлось долго, даже очень долго. Не вызывал отрицательных эмоций приём вне очереди пациентов, которых доставляли на креслах или каталках. Другое дело, когда пациент приходил на собственных ногах и уже следующим его вызывали в кабинет. Терпение лопнуло, когда произошёл очередной такой случай. Илья спросил у врача: «Сколько же ещё сидеть здесь мне предстоит? Почему приглашаете только что подошедших, а я уже полтора часа здесь загораю?» Врачиха, совсем ещё молоденькая девушка с каким-то пренебрежением взглянула на Илью и ответила: «Вы что тут в очереди за колбасой что ли?» и захлопнула дверь за очередным внеочередным пациентом. Илья уже кипел от негодования.
Когда его наконец вызвали, было ясно, что на обеде поставлен крест. Это ещё более подогрело агрессивность. Зашёл, разлёгся на кушетке у аппарата. Врач долго водила «мышкой» по животу и бокам Ильи, неоднократно возвращалась на пройденные участки. Потом стала повторять один и тот же вопрос с вариациями:
— Вас беспокоят болевые ощущения при мочеиспускании?
— Нет.
— Вы испытываете при мочеиспускании дискомфорт?
— Нет.
— Неужели Вы не наблюдаете какие-либо отклонения от нормы при мочеиспускании?
— Нет, не наблюдаю, — злое возбуждение ещё не оставляло Илью. И тут он не выдержал: — Хотя, наблюдаю, но я не уверен, что это отклонение от нормы.
— Что Вы имеете ввиду? — встрепенулась врачиха.
— Да вот, когда он у меня стоит, никак не могу приступить к мочеиспусканию.
Врачиха застыла в недоумении с широко раскрытыми глазами. В это время прыснула от смеха её медицинская сестра — женщина среднего возраста, а потому достаточно опытная.
— Ну что, доктор, Вы обнаружили что-либо необычное в моей требухе?
— Обнаружила, — ответила отошедшая от шока врачиха. — У Вас непорядок с правой почкой.
— А конкретнее можете или, как обычно, скажете, что всё узнаю от лечащего врача?
— Скажу в общих фразах. В почке камни, её лоханка воспалена и это даёт температуру. И… большое опухолевое образование. Всё. Одевайтесь.
Илья позвонил приятелю и попросил посмотреть в интернете материалы по опухолям в почках. Вскоре тот ответил, что в подавляющем большинстве случаев эти опухоли являются злокачественными.
До этого Илья любил рассматривать в окно палаты отличный сквер на больничной территории. Буйная молодая зелень разных видов деревьев, красивые яркие клумбы. Теперь вся эта картина виделась глазами дальтоника: всё посерело, как покрытое нестиранной марлей. И на своих однопалатников стал смотреть другими глазами. Вот этот интеллигентный и образованный мужчина, который большую часть дня сидел на корточках у своей кровати, прижавшись спиной к стене. Его мучили боли. Врач тихо сказал Илье, что у него рак в четвёртой стадии. Не жилец. Смотрел на него со состраданием, а теперь как на коллегу, товарища по несчастью. Нет, Илья не впал в панику, принял это известие даже слишком спокойно, как данность.
Лечащий хирург сообщил Илье, что ему нужно в урологическое отделение, а такового в больнице нет. Он может переправить своего пациента в расположенную неподалёку крупную общегородскую больницу. Илья отказался от этого предложения, потому что о той больнице ходили не лестные слухи. К тому же примерно полгода назад в ней случился пожар и сгорели пациенты одной палаты. По радио об этом говорили.
— Нет, спасибо, я лучше домой.
— Тогда я Вам советую поторопиться с госпитализацией в Вашей ведомственной больнице. Как говорится, промедление смерти подобно. А я сейчас подготовлю все необходимые документы к выписке.
— Хорошо, доктор, займусь немедленно. Читал, что в почке не бывает доброкачественных опухолей.
— Почему же, бывают и доброкачественные, но … в пяти процентах случаев.
Илья съездил в свою ведомственную поликлинику, показал урологу выписку из городской больницы. Врач сразу сказал, что направление в госпиталь сейчас он сделает и завтра оно будет на месте.
Вызова в госпиталь пришлось ждать долго. Примерно через неделю позвонил бывший непосредственный начальник Ильи и пригласил приехать на работу, где его ждёт неплохая премиальная сумма. Поехал через пару дней. Получил деньги, поблагодарил, что не забывают отставников. Но главное, встретился со своими бывшими сотрудниками. Они сразу организовали стол с красным вином, кофе, пирожными. Ясно было, что они уже были в курсе его заболевания (от шефа, конечно), но деликатно разговор об этом не затевали.
Первым всё же затронул этот вопрос Миша Попов. Он тоже, как и Илья, был отставником, но продолжал работать рядовым сотрудником. До недавнего выхода на пенсию Миша тоже был начальником отдела.
— Илья, — начал Миша, — ты помнишь, у тебя в отделе работал Олег Ковалёв?
— Помню.
— А помнишь, что он занимался лечебной практикой в нашей конторе?
— И это помню. К нему вечно женщины обращались с какими-то своими проблемами.
— Так вот, Илья, я тоже владею этим искусством. Может, попробуем?
— А почему бы и нет. Мне, сам понимаешь, терять нечего. Готов на любые эксперименты.
— ОК. Тогда давай начнём сейчас же.
Михаил подошёл к своей преемнице на посту начальника отдела и взял ключи от её кабинетика. Пошли туда. Сели за её стол напротив друг друга.
— Илья, наше первое занятие займёт не более пяти-семи минут. Тебе нужно закрыть глаза и постараться расслабиться. Кстати, ты умеешь расслабляться?
— Да, умею, Миш. Ты же помнишь, что я когда-то позанимался аутотренингом. Оттуда и вынес способность расслабляться, что, кстати, очень помогает мне сразу засыпать как только прикоснусь к подушке.
— Ну и отлично! Приступим.
Илья принял «позу кучера», без всякого напряга закрыл глаза и распустил все мышцы головы, тела и конечностей. В голове ни одной мыслишки, полная пустота. Погрузился в полусонное состояние. Через короткое время он услышал голос Михаила и открыл глаза.
— Значит так, Илья. Я буду звонить тебе в установленное нами время. Ты ложишься на постель и расслабляешься. Опять минут через пять-семь я тебе перезваниваю и ты свободен. Идёт?
— Идёт, Миш, спасибо!
Так и поступили. После четвёртого или пятого сеанса Михаил заявил, что никакой опухоли в почке Ильи нет.
— Ты что, шутишь, Миша? Пытаешься поддержать меня морально?
— Нет, Илья, не шучу. Нет больше опухоли.
— Миша, ты можешь открыть мне твои лечебные секреты? Или, может быть, назовёшь мне книжку, из которой можно было бы почерпнуть сведения об этих методах?
— Могу, могу, Илья. Секретов нет, тем более от тебя. Я вхожу в контакт с моим Учителем, прошу его о помощи и слышу его голос. Он сообщает мне всё по поводу моей просьбы. Он сказал мне сегодня, что опухоли в твоей почке больше нет.
— Тааак. А имя твоего Учителя можно узнать, — с некоторой долей иронии произнёс Илья.
— Можно. Это Архангел Михаил.
— Ты шутишь, Миш?! Это же второе лицо в Божественной иерархии.
— Он самый. Если хочешь попробовать сам с ним связаться, то я дам тебе пароль и условную фразу.
— Миш, я попробую. Очень интересно! Вот уж никогда не думал, что я — твердокаменный, а может, твердолобый атеист буду пытаться выходить на контакт с самим Архангелом!
Михаил назвал Илье группу цифр и фразу, которую нужно будет несколько раз повторить в состоянии полного расслабления.
— Спасибо, Миш! Обязательно попробую.
— Успехов тебе, Илья! Обязательно позвони мне, когда вернёшься из госпиталя.
— Непременно, Миша. Надеюсь, ещё побалакаем.
Конечно, никакой связи с Архангелом не получилось, несмотря на многочисленные попытки войти в контакт. — Что ж тут удивительного, — решил Илья, — Архангел не желает общаться с атеистом.
А вызова из госпиталя всё нет и нет. Прошло уже три недели со дня отправки туда направления. В голове Ильи постоянно сверлило, что время не терпит. Да и жена ежедневно зудила о необходимости принятия решительных мер. Наконец собрался с духом и позвонил начальнику приёмного отделения госпиталя. Представился по форме, обрисовал ситуацию и посетовал на большую и опасную задержку. В ответ услышал, что в очереди на госпитализацию стоят ещё три человека с таким же диагнозом. Крыть было нечем, извинился и положил трубку телефона. Но, видно, звонок, сыграл свою положительную роль — на следующий день к Илье позвонили из отдела госпитализации поликлиники и приказали назавтра к девяти ноль-ноль быть в приёмном отделении госпиталя.
Лечащий уролог — молодой человек приятной наружности и мягкого обращения сразу же повёл Илью в маленький кабинет, где был установлен аппарат УЗИ. Посмотрел и подтвердил, что правая почка полностью занята опухолью. Операция по удалению почки необходима. Но до того нужно прежде всего получить подтверждение специалистов из отдела, где среди прочей диагностической электроаппаратуры были и аппараты УЗИ. Пошли туда. И опять всё подтвердилось. По возвращении в отделение лечащий врач принёс для подписи два листочка. На одном пациент выражает своё доверие врачам госпиталя и используемым ими методам лечения. На втором листочке пациент соглашается на операцию по резекции почки. Илья расписался.
— Ну, теперь с завтрашнего дня приступаем к подготовке к операции. — сказал врач. — Предстоит пройти много обследований и сдать кучу анализов. Отдыхайте сегодня и готовьтесь к напряжённым дням.
Илья с сожалением подумал, что Миша совсем не маг.
И началось! Всё снова, но в большем разнообразии. Несколько рентгенов, потом компьютерная томография, ещё что-то из той же серии, какие-то исследования с закачкой в вену чего-то радиоактивного. Да простят меня медики за мою медицинскую безграмотность. Но последнее из названного заслуживает нескольких слов. Лечащий врач Ильи пояснил ему, что это исследование позволяет выявлять следы онкологического заболевания на костях скелета. И когда результаты исследования довели до сведения лечащего врача, он поспешил к Илье, чтобы обрадовать его: «Кости чистые!». И каждый раз, при других обследованиях он в недоумении раздвигал руки и радостно заявлял: «Нет метастазов!».
Жена Ильи почти ежедневно приезжала в госпиталь в часы приёма. Сама бледная, с трудом владеющая собой, она успокаивала совершенно безучастного Илью. Потом, перед входом в метро заходила в рядом расположенную церковь, где и ставила свечи и била поклоны у ликов Христа, Божьей Матери и Михаила Архангела.
После прохождения последнего из упомянутых обследований на Илью обрушилось самое настоящее простудное состояние. Насморк требовал не менее трёх платков в день, чох с редкими перерывами, глаза светятся красными белками, как на фотографии со вспышкой.
— Придётся отказаться от назначенной на послезавтра операции, переносить её на более поздний срок, когда Вас отпустит, — сказал лечащий врач. — А пока назначу Вам таблетки от аллергии. Это её проказы. Ваш организм взбунтовался от последнего обследования.
— Печально. А операцию Вы будете делать?
— Нет. Такие операции у нас делает начальник отделения, а я буду ассистировать. Но, похоже, что всё изменится, начальник собирается в отпуск.
— И что же, мне ждать его возвращения из отпуска?! — с выпученными глазами почти возопил Илья.
— Нет, конечно. Будет оперировать зам. главного врача госпиталя, он же главный уролог.
Дней через пять состояние Ильи пришло в норму, но лечащий врач сообщил, что главный уролог госпиталя улетел в Питер на конференцию. Вернётся через неделю.
На этом приключения с отсрочками операции не закончились. Главный уролог вернулся на рабочее место. Вот-вот Илью повезут в операционную. Он спросил своего лечащего: — А как меня будут резать? Где шов-то будет проходить?
— Вчера состоялась встреча главного уролога с начальником одного из трёх хирургических отделений госпиталя, — начал отвечать лечащий. — Как раз обсуждали операцию. Главный уролог предлагал разрезать живот симметрично от левого до правого бока, но хирург настаивал на том, чтобы разрез шёл от центра живота с охватом правого бока. Так как начальник хирургического отделения более авторитетный хирург, то его предложение и было принято. Послезавтра отправляемся на десятый этаж.
Наступило послезавтра. С утра медсестра произвела все необходимые предоперационные экзекуции над Ильёй, и он на каталке в сопровождении лечащего врача отправился к лифту. Но почему-то поехали не на десятый этаж, а спустились на второй. Въехали в отделение, где он уже неоднократно обследовался на УЗИ.
— Это, как на посошок, — объяснил лечащий, — перед серьёзными операциями на всякий пожарный случай делаем контрольное обследование.
В этот раз за аппаратом сидела сама начальница этого отделения. Недолго водила «мышкой» по уже известным маршрутам и вдруг резко подозвала к себе лечащего уролога.
— Смотри! Быстро звони в хирургию. Пусть придёт кто-нибудь оттуда.
Лечащий выполнил приказание начальницы и сказал: «Через пару минут будет». Вскоре в кабинет вошли двое молодых хирургов. Тоже уставились в монитор, тихими голосами обменялись мнениями и сказали урологу: «Вези обратно в палату. Сейчас к нему придёт наш начальник отделения». И опять на каталке в лифт и подъём на свой седьмой этаж. Довезли до койки, куда Илья и перебрался. Вскоре пришёл начальник хирургического отделения, тот, чьё предложение по разрезу было принято.
— У Вас обнаружился фланирующий тромб, — начал профессор. — Это значит, что в любую минуту этот шестисантиметровый сгусток может доплыть до сердца или лёгкого. Тогда не спасёшь. Выход один: нужно срочно установить фильтр. Считаю, что возражений с Вашей стороны быть не может.
— Конечно, доктор. Какие могут быть возражения. Делайте, как считаете нужным. Я же подписал расписку о доверии к врачам.
Снова на каталку, в лифт, на первый этаж, на неуютный стол. Разрезали паховую вену и ввели в неё какую-то американскую штуковину, фильтрующую кровь. Операция снова отложена на непродолжительный срок.
В конце концов, после полуторамесячной подготовки операция была проведена главным урологом госпиталя. Всё прошло штатно по словам лечащего врача.
— Изъятая из организма опухоль оказалась в плёночной капсуле, вроде как ребёнок, рождающийся в «рубашке». Эта капсула не позволила опухоли распространить свои щупальца по организму. Она же и прекратила доступ питающих веществ к опухоли. Злокачественная опухоль погибла от изоляции и превратилась в труху. Так что Вам, Илья, крупно повезло. Считайте, что Вы вновь родились.
Далее лечащий сказал, что из-за полного разрушения ткани опухоли в госпитальной лаборатории не удалось установить её тип. Она направлена на заключение в Онкологический институт им. Герцена. Через день он сказал, что получено заключение. Эта онкология имеет название «Рак Беллини» — довольно редкое явление.
По возвращении домой Илья, как обещал, связался с Михаилом и рассказал всё произошедшее с ним в госпитале. Михаил сказал потускневшим голосом: «Значит, я ещё не достиг нужного уровня. Жаль». Через несколько дней в голову Ильи вдруг пришло неожиданное соображение. Он схватил телефон.
— Миш, привет! Ты знаешь, я, кажется, понял причину твоей неудачи со мной.
— Ты о чём, Илья?
— Да ты, Миша, просто неправильно трактовал или не точно передал мне сообщение Учителя. Он, наверное, сказал тебе, что опухоль погибла, что опасности от неё больше нет, а тебе запомнилось, что опухоли больше нет.
— Ох, Илья, — зазвеневшим голосом и с заиканием от волнения воскликнул Михаил, — вполне возможно, что это так и произошло. Спасибо тебе огромное!
Эпилог
После этого разговора Илья встречался с Михаилом один-два раза в год в течение семи лет. Сидели рядом за праздничным столом на встречах ветеранов «конторы», где Миша всегда исполнял обязанности тамады. А недавно Илья узнал от своих бывших сотрудников, что Миша умер. Это произошло вскоре после того, как он буквально вытащил из могилы своего отца. Видно, Миша исчерпал свои жизненные ресурсы на оказание помощи ближним.
Изредка посещая церковь, Илья обязательно ставит свечку перед ликом Архангела Михаила и оставляет записку о поминании Михаила.
Проза, рассказ
Загрузка...
Всё хорошо, если бы не Эпилог!