Где слез не спрячешь даже под дождем, ночь только оттенит глазной отек.
Но если друг от друга мы уйдем — не дальше тупиковых безнадег.
Да, ты не сахар – но и я хорош. Обоим больно – я здесь виноват. Не пробирал
бы страх, не била дрожь – и в сердце не впивались бы слова. А если ты
смотрела свысока – я тоже, значит, сверху вниз глядел. И если ты была со
мной резка — пусть не дошло до всяких юных дел, но раздевал глазами тех…
Не суть.
Пусть мне вины не виделось – прости!
Слова так часто губят — вдруг спасут хотя бы раз…
Оставим позади привычное для всех светил пятно; закат, сжигавший душу,
как напалм… Ошметки сердца — бросилось оно не вдоль, а поперек ребристых
шпал. Когда всё мимо касс и наотрез, сметает то, что видит, на пути (отнюдь
не тормозном) любви экспресс. Но если можешь – ты меня прости… За все
наперекор и вопреки, запретные плоды и листья фиг. С моей (нелегкой
иногда) руки испорчен был любовный черновик. И мы с тобой, былое измарав,
заспорили кто брак, кто низший сорт. Кто из неправых в большей мере прав.
В ком повод, ну а в ком – причина ссор.
Я корень зла – оставь мне и вершок. Мы сеяли – я буду пожинать…
Твой взгляд сквозь слезы сталь души прожег.
Какой я полюбил, такой нужна — свободной, гордой, верящей в себя. И если
перебить тебе хребет — обоим ползать начинать опять. Всегда так после
пирровых побед — забвенья братский прах, совместный тлен.
Я сильный – значит, общую вину смогу нести.
Пусть поднимать с колен трудней, чем в три погибели согнуть.
Сложнее выводить из тупика, чем гнать по лабиринту безнадег.
Напряжнее капризы опекать, чем посылать, пустившись наутек…
И потому сейчас под проливным не от себя, а за тобой бегу.
Чтоб снять с твоей души тот груз вины, который только мой.
И рвется с губ: «Прости меня!»
Не надо слов! Молчи!
Целуясь, общий наш язык найдем.
Ведь счастье там, где плакать нет причин,
А слез не спрячешь.
Даже под дождем.
Загрузка...
