Лакан, давай стакан. Нальём и посидим.
Скажу тебе, как стародавний зритель,
Тем струнам, или, если хочешь, — нитям,
Которые давным-давно заколебала жизнь,
Труднее насухо держать и частоту и амплитуду,
А потому давай сюда посуду и сам садись.
Ты говоришь: «Сижу, хандрю тут».
Да это не хандра,
Cкорей — усталость материала.
Струна обязана звенеть,
Вот потому натянутыми впредь
(Такими, впрочем, они были и сначала)
Взаимоотношения наши с жизнью и пребудут.
Ну, вздрогнули, француз и выпивоха.
Как исстари выписывали мы учителей,
Вот так и ты: не чая, не стремясь,
Среди колдобин моих мыслей матерясь,
Увяз, порвав к чертям рекомендательные письма,
И в зеркале сознанья отражён,
Пьешь тут со мной, в глуши, где про Дижон,
Париж, Марсель, Лион и Ним
Напомнят разве что зернистая горчица
Да круп ядрёный, ряженый в деним,
Прогуливаемый который год,
По популярному маршруту «взад-вперед»
В деталях прочих весьма призрачной девицей.
Хочу заметить, что крупье, так занозивший память мне,
Напоминает бытие
Тем, что отчасти раздвоён,
Как и оно — на явь и сон,
И тем, что он издалека валяет часто дурака
С сознанием со знаньем дела,
Так что верификация
И бытия вообще (читай «реальности»)
И части тела
Возможна зачастую только в акте
Болезненном,
Но разрешающем сомнения,
Щипка.
Толкуют, что безличен Абсолют.
Отсутствие лица,
Подробности излишней и опасной для творца,
Чьи беспокойные творения
Боятся, но при этом очень ждут, надеются
На рандеву в саду, где им всё объяснят:
И замысел непостижимый и прекрасный
И годы флагелляций —
Имеет преимуществ массу. Как-то:
Отсутствует возможность заглянуть тебе в глаза,
Присутствует возможность всё списать на козни Фантомаса.
N. B.
Кто сына собственного потчует плетьми,
Имеет странное понятие о любви.
Ну, по последней. Когда ещё увидимся?
На ум приходишь редко,
Мне ж беспокоить совестно по пустякам.
Развоплотишься только, снова воплощаться
И отдавать dette d’honneur по мыслей закуткам.
Пространство криво, хоть и симпатична
Порой бывает голубая даль,
Вращаясь, всё на свете методично
Рисует времени незримую спираль.
Спасибо ей за то, что не заклёкнуть
Нам помогает бесконечный её спин,
Когда дождём опять стучится в окна,
По нам соскучившись,
Знакомец старый: сплин.
Загрузка...
Удивительно! А откуда первая строка в нота Бене? Я бы в ответ привёл Притчи. 13.24. Хотя сам это этому почти не следовал.
Mishkin, да вы книжник!) Согласен с вами и с «кто жалеет розги своей.», но и мера должна во всем быть. Я имел в виду Евангельские события, ближе концу.
Сереж, я не книжник. Я христианский мыслитель. И давай дальше без «вы».
Договорились)