(памяти жертв политических репрессий)
Принес мне почтальон из прошлого письмо.
Держу его в руках, и распечатать не решаюсь.
Я знаю, какой сюрприз преподнесет оно —
Это письмо страницы летописи рода завершает.
Я знаю, в нем фотография лежит.
На ней семья — мой род красивый и достойный.
Почти столетие запечатленный кадр хранит —
Период жизни их счастливый и спокойный.
На ней они ещё не знают, что их ждёт —
Как одним росчерком пера уклад их жизни будет уничтожен.
Репрессия кровавым жерновом по их судьбе пройдет,
И в ссылку беспорточный путь сибирским снегом запорошен.
Под знаком «Гриф — секретно» закончилась пора,
О беспощадности тех лет теперь уж много знаем.
Что было уничтожено одним лишь росчерком пера,
Который год я по крупицам собираю.
И, вот он — штрих последний: конверт открыла я,
И от увиденного мурашками покрылась кожа.
Так вот, какая ты, бабулечка моя,
Как удивительно я на тебя похожа!
На фотографии красивая, достойная семья.
С тихого Дона род казачий мой ведется.
Крестьянская, кулацкая родня.
Есть соль земли — так испокон веков зовется.
Мы есть, и мы продолжили ваш род.
Три сына и шесть внуков я имею.
Красив, умен, талантлив мой народ,
И мы, с надеждой на добро, продолжим эту эпопею.
памяти жертв политических репрессий
Загрузка...
4-я строка первого катрена, противоречит сути излагаемого текста.
Летопись рода (дай Бог,) будет продолжена и после этого стихо-я…
Т.е. вывод — ошибочный. Имхо.