Ночь, луну облака закрывают,
Силуэт у окошка поник,
Серым глянцем сквозь тьму проступают
Корешки неразрезанных книг.
Там, внизу, мирно спит мостовая,
Ей неважно, где свет и где мрак,
И доносятся стоны трамвая,
Что спешит в Краснопресненский парк.
На ветвях засыпает ворона,
Бормоча разобижено: «кар»,
Будто кто-то, не зная закона,
Ей нанёс запрещенный удар.
Отчего в этом мире покоя,
В этом мире, где царствует сон,
Ты на роли ночного изгоя
Чей-то властной рукой облечён.
Вероятно, дотошный читатель,
Бросил ряд саркастических слов:
«Почему я как Ваш почитатель,
Не читаю последних стихов?».
Кто-то слабый покорен фортуне,
А другому понять невдомёк,
Что Шекспир, Заболоцкий и Бунин
Не снесли бы подобный упрёк.
Или утром родится канцона
С завершённою чёткостью строк,
Или, как намекнула ворона,
Всё закончится пулей в висок.
Загрузка...
