Александр Шипулин. Омсукчан
глава 1 — Путешествие в ад
=часть1=
День прошедший весел был,
На весь размах я покутил,
Но оказавшись в комнате один
Вновь ощутил: Душа — внутри трясин.
«Что сделать мне ещё,
Чтобы заполнить пустоту?!
Когда же буду я прощён?!
Я существую – не живу!»
Душой вскричал я ко всему:
Что видел; что уносилось прочь;
Тому, что приближало ночь;
Тому, что не доступно никому.
Не получил, конечно я ответ.
Может одна из тысячи комет,
Что в звездной черноте летят
Несла решение и результат,
Но в этот миг я видимо ослеп,
Не видел ничего вокруг себя.
Перед глазами: выжженная степь,
Лебедь, умоляющий уже хрипя.
Оглушённый звонкой тишиной,
Была что у меня внутри,
От той, которой не уйти,
В Морфея погрузился я покой.
Тут меня куда-то, вдруг, уносит.
Как средь весны и будто осень.
Будто в летний зной – лавина.
Страх резанул, как гильотина.
Остановилось адово круженье.
Темнота. «Когда зажжется свет?»
Ни ответа, ни единого движенья,
Ни слово не донеслось в ответ.
Что же со мною происходит?
Где? как оказался? И почему
Обращаюсь я теперь Нему?
Темнота вокруг меня исходит.
Кричу что мОчи… звука нет.
Сколь тут? Секунда? Много лет?
…Безвременье и пустота…
«Что?… Чаша жизни выпита до дна?
Господи, молю, лишь дай ответ
Я в страхе, в темноте, один,
И кажется, что миллионы лет
Мне рушат Душу, без руин.»
«Находишься ты тут лишь краткий миг,
Как половина твоего дыханья,
Сделано — для твоего познанья.
Чтоб дьявола узрел, не видя его лик»
=часть2=
«Ну что?» – кто отвечал меня спросил,
-«Что скажешь мне про: «нету сил»?»
Ничего не смог сказать в ответ,
И вспыхнул мысленный завет:
Не плачь и не моли, что ты устал,
Что чёрная твоя всё полоса,
Чужого горя просто не видАл,
Мольба чужая — тебе лишь тишина.
И стало ещё больше Душу жечь:
Правду знал — не замечал,
Юлил и просто избегал,
И этим тьму я смог привлечь
«А знаешь в чем ещё твоя вина?
Слишком часто говоришь ты «Я»,
И душу этим ты не смог сберечь,
«Я» для сердца – это меч.
Тот меч, что рубит как с плеча,
Направо и налево всех.
Ведь не произносишь сгоряча
Ты «Я», надеясь на успех.
Ты говоришь, чтоб всех заткнуть,
Не чтоб других объединить.
И сразу рвется веры нить,
Вместо того, чтоб душу распахнуть.»
«Узрел, что чувствует Душа одна:
Тогда ей радость не дана…
На сколько сам перенесёшь
Что чувствует она, когда ты врёшь? »
В миг во вселенной я один,
Вокруг – всё та же пустота
Но всё же теплится внутри
Надежда, что не вечна немота.
«В конце концов не я распял Христа,
Со всеми, вроде, мирно жил,
Что-то не осуществил,
Но не такая уж я сволота»
Но мысли эти не отогнали пустоту,
А только лишь сгущали темноту.
Где-то в глубине и сам я знал
Что вру, и ложью я себя хлестал.
С каждой ложью отрывался свет,
Который растворялся в темноте.
Словно не написанный сонет
Скрывался в слепоте и глухоте.
Стал чувствовать, как гаснет свет
Который только что светил,
Сейчас уж только вспышкой был.
Чернота в моей душе оставила свой след
=часть3=
Так пролетело много сотен лет…
Иль миг — тут не работает брегет.
Остался всё ж таки хоть уголёк,
Лишь его я сохранил и уберёг:
Как только пустота скрутила,
Сжала в три погибели меня,
Вспомнил маму, как любила,
Увидел я его, согрелся как от огня.
Собравши, что осталось сил, поднялся:
Ушла куда-то чернота,
Стала наполняться пустота…
Тоской…, и я сломался.
«Вот также грустно здесь и нам,
Когда мы видим, как тут и там
Великое творенье всеобщего отца
Зачахло, и внутри полно гнильца.
Одни себя при жизни славят,
Других сминая и по головам идя.
Есть как ты – себя же травят,
Гнетут, всё время, жизнь губя.
Но все вы плачетесь, что Бог
Чего-то вам не дал,
Иль что-то там забрал,
Хотите, чтобы Он наладил диалог.
Пытаетесь ровнять себя ему,
Не помогая в жизни никому,
Краюху хлеба нищему не дав.
Рассуждая кто виноват, кто прав.
А вот что сделал лично ты,
Другому человеку чтоб помочь?
Помог кому-то реализовать мечты?
Согрел бездомного в морозную ты ночь?…
Что, думаешь сейчас находишься в аду?
Что не бывает хуже пустоты?
Что нет мрачнее темноты?
Ад впереди… смотри на черноту…»
Чёрное Ничто впереди меня сияло,
УгОльное ушкО, которому вселенной мало,
Отсутствие цветов – в глазах рябило,
От звонкой тишины с ума сводило.
Я бежал к нему, когда стоял на месте,
На дороге был один, но было тесно.
Я весь горел, покрывшись льдом,
Стоял состарившимся грудничком.
На колени рухнул, во всю заголосил:
«Вытащи меня, уж нету больше сил!»
«Ты сам себя привёл, сам и найди свой путь.
Сумей теперь дорогу к Жизни развернуть.»
глава 2 — Преддверья ада
=часть1=
В низ смотрю, стоя на коленях.
Ко мне подходит что-то, вроде тени.
— «А новичок, смотрю я прибыл к нам,
Скулил и обращался к небесам?»
Поднял я голову, пытаясь посмотреть
В его лицо. Там мутно-серое ничто.
— «Как обращаться к тебе мне впредь,
И что за место мной посещено?»
— «Это место на атласах не отыскать
Оно меж небесами
И адскими горящими вратами.
Никто не станет отсюда выпускать.
Ну а кто я?… Был когда-то я Сергеем
Молился небесам, жил же — как ессеи.
От всех при жизни я отгородился,
И, видимо, за это поплатился.
Принёс сюда неведомый мне дух,
..»найдёшь ты сам свой путь»…
Сейчас же я брожу среди разрух,
И некого теперь за это упрекнуть.»
— «Отсюда не пытался ты сбежать?
Быть может как-то ускользнуть?
Быть может где-то поднырнуть?»
Но разговор оно не стало продолжать.
Поднялся и пошёл, неведомо куда.
— «Куда пошёл? Вокруг одна тоска…»
Раздалось сзади, за моей спиной.
— «Не разделаться с душевной пустотой»
— «Раз сказано: ищи, значит путь есть!
Значит надо вновь всё обойти,
Забыв про жалкость, гордость, спесь,
А если и упал – подняться и идти!»
— «Да миллионы лет и раз всё обошёл
Пытался разглядеть хоть след,
Увидеть хотя бы слабый свет…
Дороги Нет! Ничего я не нашёл!»
— «Постой… чернота, когда скрутила:
Во тьме тлела и светила
Искра вот в этом угольке.
Множество тепла в маленьком куске.»
— «И что, у меня тоже сохранилась,
Радость была пуста, надежды — чуть,
В нём — лишь разочарование таилось.
И в пустую пытался я его раздуть.
Это, видимо, остаток в наказанье
За то, что ныли безустанно,
Мыкались беспрестанно…
А может в этом Божье назиданье.»
=часть2=
— «Искра, что в угольке, однажды помогла,
Ни назиданье это, а путеводная звезда.
Но как по ней свой путь искать?
И где тот путь, как разобрать?
Куда она с собою позовёт?
По отдельности идти? Вдвоём?
Куда, в итоге, приведёт?
К чему же мы с тобой придём?
Как Искры нам свои разжечь?
И дули мы с тобой,
И обращались мы с мольбой,
Но не смогли, пока, огонь извлечь.
Ну что, ты остаёшься иль со мной?»
— «Один набылся. Конечно же с тобой…
Смотри как наши угольки сверкнули,
Как будто жизнью в них подули…
Вроде стали они ярче и теплее,
Что-то всколыхнуло у меня внутри».
Взглянул я: как-то стал он молодее,
«Лицо» же стало обретать черты.
Что сделали, что уголёк искрился?
Быть может: что не по одному
Мы привязались к этому ярму?
И этой мыслью с ним я поделился.
— «Не понять святых нам сил решенье
Как ранее не понимали их ученья.
Но направленье нам никто не указал
Куда пойдём? Везде тут побывал.»
— «А может что-то ты не рассмотрел.
Давай пройдём мы вместе путь.
Может быть найдём какой пробел,
На что видел — по-новому взглянуть.»
— «Тут, рядом, место есть одно:
Как в играх телепорт,
Подходишь – ощущаешь дискомфорт,
Куда-то перенести оно должно»
Мы пошли. Лужа как из ртути,
Это место нагоняло на нас жути.
Тверда она, или совсем без дна?
Шагнули в сердцевину этого пятна…
Опять то тошнотворное круженье.
Как будто без хребта спина.
Внутри горит до жженья.
Как будто туда дует сатана.
Прекратилось всё. Я вновь один.
Куда же делся мой товарищ?
Среди каких он обиталищ?
Среди каких я вновь чужбин?
=часть3=
Темно. Три стены и коридор
На сколько открывается обзор.
Пытаюсь выйти я туда,
Не пропускает пустота.
Вдоль коридора — комнатки другие.
Из них доносится жуткая тоска,
Иногда слышны и охи там глухие
Чей-то плачь летит из далека…
Тут будто горло мне перехватило:
«Куда же делся друг Сергей?»
Мысль стала тут меня главней.
«Как он один? Вдруг его убило?»
Не привычна — забота о другом
с неведомым, до этого, испугом.
Чуть ярче стало, чуть теплей…
Искра… Не сознавая обратился к ней:
«Прошу помоги о друге разузнать.
Быть может жарится в огне?
Как вернуть? Что мне отдать?
Быть может душу сатане?»
Вспышка. Голос мне знакомый:
— «Как попутчик? Неизвестно…
Хоть бы живой, это нечестно!
Накажи меня, он мной влекомый»
— «Сергей! С кем ты говоришь?
Тебя я слышу, ты меня услышь.»
— «Просил, чтоб был живой, невдалеке:
Искру что сохранилась в угольке…
За нас молился в этой духоте.
Ведь имени не знаю твоего,
Посвящён был лишь своей беде.
Сам не спросил, и горше оттого».
— «Сашкой меня ты можешь называть.
И я переживал: как там тебе.
Живы — На остальное ты забей…
Что делать нам теперь: кого-то звать?»
Не успел закончить свой вопрос,
Вновь нас к луже кто-то перенёс.
У Сергея проявились очерки лица
Цветом синевато-серым, как у свинца.
— «Слушай, всё хотел тебя спросить:
Сколько тебе лет, как долго тут?
Если об этом не захочешь говорить —
Молчи… Выберем с тобой маршрут»
— «Мне нечего, друг, от тебя скрывать:
В 20м, двадцать, 15 ноября,
Хотел отметить втихаря…
Тогда Он и решил меня сюда послать»
глава 3 заключительная — Возвращение к Жизни
— «Странно… в этот день и меня призвал.
В начале думал – просто перебрал.
Да, время шутки тут играет неспроста,
И погодка тут: жар и сразу мерзлота.
На дороге был ты без лица, теперь «созрел»,
Цветом: светло синим… Ха. Не толкай меня»
— «Со стороны ты на себя бы посмотрел,
Увидел бы: такой же сам синяк как я».
Дальше шли в шутку выясняя: кто синее.
Вид вокруг уже не вызывал испуг.
От мысли, что появился друг
Сразу стало легче и светлее.
— «Когда были в тюрьме среди гнилья —
Видел Души. Шли они как в цепях.
Подумал: не повстречай тогда тебя,
Точно таким же стал бы я…
Осознал потерю и встряхнуло,
Тогда неистово молиться стал,
Просил Его и уголёк, тебя вернули…
Ответ услышав, чуть не зарыдал.
В той, прошлой жизни душу мы закрыли.
Жили — уставившись в дисплей,
Как жить могли мы без друзей?
Открывшись — дружбе дверь мы отворили.»
— «Что сказать? Озвучил мои мысли ты.
Вокруг я тоже сОздал область пустоты.
Упиваясь наслаждался я тоской,
Обращался к небесам с мольбой…
Не знаю, чем закончится наш путь,
Скажу я честно, не кривя душой:
Не хотел бы я: как было всё вернуть,
Чувство дружбы — не оставлю за чертой.
Чего взгрустнул, Серёга, друг ты мой?
Стань весёлым, синее пятно!
Еще рано падать нам на дно.
Веди нас штурман! Ты же рулевой!»
«Нашли вы место для веселья,
Шутки ваши — как с похмелья.
Ваш путь домой лежит един,
Но в конце: пройдет один.»
Это что – непроходимая игра?
Какие правила, как в неё играть?
Пал я духом, гаснет вновь искрА.
«Серёгу надо как-то поддержать».
Улыбку я надел, весело сказал:
— «Не слушай ты его, ведь рядом ад,
А обмануть — там каждый будет рад».
— «И я хотел тебе сказать, чтоб не страдал»
Какое-то мы время молча шли.
Думали, и не смотрели что вдали.
Принять решение было тяжело,
Но обдумав стало, вдруг, легко.
«Сергей и так уж много перенёс,
На сколь не будет путь тяжёл,
Всё сделаю, пойду в разнос,
Чтоб он домой к себе дошёл.»
Посмотрел уверено я на него:
Нет синевы, нормальное лицо,
Маловато красок, чуть бледно.
Хорошо, что я не вижу своего…
Мельком взглянул на уголёк,
Уже там не искра – там огонёк.
— «Серёга, друг, ты посмотри,
Твой тоже светится внутри.»
Что же это? Кто даст ответ?
Зачем вручили их нам небеса?
Маленьким кусочком я согрет,
Даёт он свет. Не устаёшь, его неся.
Почему, куда бы не кидало нас,
Его боялись потерять?
Даже на секунду оставлять?
БЕды от его огня — отступали враз.
ПрОпасть на пути. Сколько же невзгод!
Бревно во льду – единственный проход.
Дыханье в норму приведя – пошёл,
Следом друг идёт. Тут льда откол…
Короткий вскрик, лечу я в пустоту.
Вдруг кто-то за рукав меня хватает.
-«Держаться мне уже невмоготу!».
— «не отпущу…», аж руку выдирает.
Много мата и скрежета зубных,
Срывается… И оба мы…
Оказались с другою стороны
— «Это что, такой прикол святых?»
Пошли вперёд опять смеясь,
Съезжали с горок веселясь.
Нет солнца – нам светло,
Вокруг пурга, а нам тепло.
Достал я уголёк… а там звезда.
Своим глазам поверить я не мог.
Не страшны ей не мороз и не вода,
Будто самой Жизни был исток.
«Да! Это — Душа, не уголёк,
Которую вы жгли до уголька.
Она сильна, и столь хрупка,
Но людям это невдомёк…
Что ж, подошли вы к рубежу,
А как пройти его я расскажу.
Чтоб не остаться тут навечно взаперти
Силу всей души надо в жертву принести.
Вот алтарь, как видите: не очень чисто.
Одному свою Душу надо положить,
Тогда второй вернется очень быстро.
Время идет. Хочу поторопить»
Еще не договорил, не смолкло эхо,
Друг уже звезду свою вложил,
Улыбнулся, губу чуть закусил,
И рухнул, пожелав успеха.
Схватил я остывающий кусок,
Бережно к душе своей поднёс.
Смотрел как Жизненный исток
Поделился светом и Искру зажёг.
— «Что сделал ты? Как же все мечты,
Что сквозь года и тьму ты перенёс?»
— «Как ты — такого друга не найти,
А без друга — все года в пустую нёс.»…
Всё закружило, лечу как мотылёк.
Вновь темнота и тишина….
Открыл глаза: всего минута как я лёг?
Но не могу я отойти от полусна.
Что было это: правда или сон?
Чего бы сам хотел? Конечно друга.
Схожу за водкой… а в душе лишь стон,
«Почему же это сон, вот же с.кука.»
Уже не жаловался небесам,
Хотя в душе тоска и мУка
Виноват во всём лишь сам,
И даже в том, что нету друга.
Стою к кассе, купюру в кулаке зажав,
Смотрю я грустно на дисплей,
Схватил тут кто-то за рукав:
— «Санька ты?!»
— «Сергей?!»
Загрузка...
