П.Я. Морозову
Я иду со свитою по лесу.
Солнце лавит с неба, как поток.
Я смотрю на каждую принцессу,
Как пчела на медовый цветок.
Паутинкой златно перевитый
Веселеет по’лдневный лесок.
Я иду с принцессовою свитой
На горячий моревый песок.
Олазорен шелковою тканью,
Коронован розами венка,
Напевая что-то из Масканьи,
Вспоминаю клумбу у окна…
Наклонясь с улыбкой к адъютанту —
К девушке, идущей за плечом, —
Я беру ее за аксельбанты,
Говоря про все и ни о чем…
Ах, мои принцессы не ревнивы,
Потому что все они мои…
Мы выходим в спеющие нивы —
Образцом изысканной семьи…
Вьются кудри: золото и бронза,
Пепельные, карие и смоль.
Льются взоры, ласково и грезно —
То лазорь, то пламя, то фиоль.
Заморело! — глиняные глыбки
Я бросаю в море, хохоча.
А вокруг — влюбленные улыбки,
А внизу — песчаная парча!
На pliant[1] из алой парусины
Я сажусь, впивая горизонт.
Адъютант приносит клавесины?
Раскрывает надо мною зонт.
От жары все личики поблекли,
Прилегли принцессы на песке;
Созерцают море сквозь бинокли
И следят за чайкой на мыске.
Я взмахну лорнетом, — и Сивилла
Из Тома запела попурри,
Всю себя офлерила, овила,
Голоском высоко воспарив.
Как стройна и как темноголова!
Как ее верхи звучат свежо!
Хорошо!.. — и нет другого слова,
Да и то совсем не хорошо!
В златосне, на жгучем побережье,
Забываю свой высокий сан,
И дышу, в забвении, все реже,
Несказанной Грезой осиян…
Загрузка...
