И магазин откроет двери… — прозвучало
в комментах и тут же передо мной возникла
картинка из жизни: «Как может быть?»
Читателю не следует относить прочитанное
на душу автора, сюжет,.. а впрочем, читайте сами!
….
И магазин откроет двери…
Бутылки радостно глядят,
И бабы с хлебушком галдят,
А на задворках, у дверей,
Толпится тройка бухарей…
Глаза печальны, впрочем чудо:
Одеколоном пахнет худо,
И затрапезные в штанах,
Стоят. «Наверно, на бобах!» —
Подумал я, посторонился.
(А мозг, не выдержав вновь смылся!)
Но, в магазин открылись двери:
И бабы тут же присмирели,
Зашла чувиха. Вся в манто…
Глазищем вертит, как в кино…
В глазах иль небыль, может грусть,
Смирился я: «Мне что? И пусть!»
А бабы тут же осмотрели
И тут же снова загалдели…
Она, избрав себе селёдку,
И с сожаленьем взявши водку,
Вдруг посмотрела на меня,
Глазищем таинства храня…
Ресницей хлопая, как дверцей,
Искала чадо <из пришельцев…>
Не увидав в глазах испуг,
Пропела мило: «Не досуг
Тебя мне ждать…
Прошу проследовать в машину,
И не сердите вы дивчину!»
Мне припираться нет желанья,
Я уступил без ужиманья… —
Подумал тут же у дверей,
На сердце стало веселей.
Допили водку, рыбу съели,
И обнимались, как умели…
….
Девятый день, восход, заря.
Провёл все дни и я не зря!
Она редактор, из газеты!
Писали тексты… Мы <поэты!>
С тех пор в редакции свои,
А вы решайте… Вы, — судьи!
Авт. Эд. Неженин
Загрузка...
И обнимались, как умели…
Потом мы с нею в сани сели.
И покатились с ветерком,
И крыл возница матерком.
Но вот беда на повороте,
Мы оказалися в полёте.
Лежим в сугробе хохоча,
А сани дали стрекоча.
Жилых домов вдали не видно,
А ночь уж скоро, очевидно.
Не спать же с милой на снегу,
Хотя я с нею всё смогу.
Я обниму её покрепче…
«Домой хочу», — она мне шепчет.
«Сейчас мы вызовем такси,
Ты сигарету не гаси.»
«Пусть маяком она послужит,
Водила может обнаружит.»
Всю ночь прождали, нет такси, —
«Ты сигарету погаси»… )))))
«Ты сигарету погаси!» «Ты сигарету погаси!» — Схватила яростно губами, Схватила яростно зубами, И измельчила, просто в хлам! (Подвластно это все ж зубам…) И тихо молвила: «Прости!» Уж третий час в снегу зарывшись, Я грел её в который раз, И целовал и в нос и в глаз, Её же шубкою укрывшись… В который раз к своей главе, Но прозябали тут же ноги… И я по-прежнему в тревоге, Тянул шубейку в тесноте. Моя невеста в споре тоже; «О, боже ж мой! О! как негоже! — В рукав вновь ноги поместив, И упиралась, что есть сил. А время шло. Ушло похмелье, Немного… Подробнее »