Мы, дети-несмышленыши, родителей —
По-детски слушали рассказы их в пол уха.
Они же были памяти хранители.
Лишь оттого, что беззаботная житуха.
А мама нам порою излагала,
Всю родословную своей большой семьи
От прадедов, все с самого начала,
То времечко, когда они были детьми.
И нам, родне, все это повествуя,
Она живописуя каждый эпизод —
То плакала, то нежно нас целуя
Как будто защищала от мирских невзгод.
И детство излагала поэтапно,
Перед глазами промелькнувшую судьбу,
Ушедшую как юность безвозвратно
И вечную в трудах, за жизнь свою борьбу.
Курятниковых Род увы не помнит.
Запомнился лишь родственников ближних круг.
Со временем, едва она припомнит
Средь тяжких лет промчавшихся и зимних вьюг.
Курятниковых было трое братьев:
Степан, Василий, младшенький (наш дед) Иван
Степан-атлант, был старшим среди братьев
Он гордостию был среди односельчан!
Один из всех – «Георгия» три штуки,
В боях с врагами от «Антанты» — получил.
Кресты давались эти за заслуги:
Ноги лишился. Верой-правдою служил!
Наш дед Иван и он успел в гражданку
Как и братан Степан, с врагом повоевать.
Сменив шинель однако на кожанку,
Стал восхищенье окруженья вызывать…
Тем, что служил на крейсере Авроре!
Известном славным подвигом своим морском
И с 1915 года, щеголял в своем уборе
При росте под два метра, грудью колесом…
Был даже делегатом от «Авроры».
Учредительное собранье выбирал.
Крутые вел переговоры, споры,
И громче всех «Долой царя» и он кричал!
Он слышал Ленина не в пересказе,
Всё наяву, по правде, да из первых уст!
Указан был по крейсеру в приказе —
В охрану Ленина. И месяц был — август.
И был конвоиром продовольствия.
В Ориенбаум, на Кронштадтские склады,
За стойкость, присутствие спокойствия
За твердость воли, не берущий в мыслях мзды.
И Зимний брал дворец, среди немногих,
Матросов из состава крейсера того,
Который прогремел в боях жестоких
С известным адмиралом, Того самого.
На фронте также Северном сражался
Где итальяшка, немец, австрияк грозил,
Их грозный натиск дедом отражался
Россию он собой геройски заслонил.
С одолевавшей насмерть бился контрой,
Что не давала нашим людям мирно жить
Стране, хотящей быть всегда свободной
Хлеба растить, сады растить, детей растить.
Охрану нес порой госучреждений,
Ведь был доверием народным облечен.
А чтобы оградить от преступлений,
Был даже именной наган ему вручен.
Когда Правительство из Петрограда,
Переезжало в стольный славный град Москву
Их охранять, особая награда,
Как честь, опять дарована была ему.
Так девять лет он прослужил во флоте.
Наград, чинов, постов он так и не сыскал,
Продолжил мирный труд в мирской работе
И в Брянской области, в Ишово проживал.
Был мельником в родном своем колхозе
В почете был за тяжкий труд, не за глаза,
Продолжил свою «службу», но в «обозе»
В краю, где брянские дремучие леса.
Бывало прибыв, сходу, комиссары,
Вели свою агитку средь простых селян,
Зерно шманали обходя хибары
Лишая посевных семян простых крестьян…
Как кипятился дед вступая в споры .
И правду резал не смотря на ранги в лоб:
Про продразверстку, прочие поборы
Которые загонят хлебороба в гроб.
На речи комиссаров отвечал он —
«А Ленин, мил дружок, он ТАК не говорил!»
Поправлял их раскрывая их уклон
И этим он же сам себя приговорил…
Убить авроровца! Но вот боялись.
А приручить его, — вернее бы всего
И дружбанами, стервы, претворялись
Стремились как всегда сойти за своего.
И самогоном тут же угощали.
Споить стремились так, чтобы упал и спал
И очень точно гады рассчитали —
Пока он крепко, мирно спал – им не мешал.
И он спивался видно всё же с горя,
Не в силах выстоять в неравной на один
С системой этой в одиночку споря
Как парусник — один, средь грозных льдин. Один!
И как-то вышло, рано, в половодье
Спасая мельницу от грозных, серых льдин
Превозмогая своё нездоровье
Не выплыл из холодных тех пучин… Один!
И в жизни нам сейчас немым укором
Что не запомнили мы матушкин рассказ.
Ведь в жизни ни за что не быть повторам
Не повторится этот мамин пересказ…
И мы, осиротевшие детины,
Три брата, в возрасте приличненьком уже,
Как никогда в желании едины
Свой долг отдать. Мы в неоплатном платеже…
И мы приехали в село Ишово.
Могилки ищем среди прочей родовы,
Здесь мы впервые, как же все нам ново
Жаль только не живет уже никто – увы.
Могилки братьев и родни увидев,
От поросли расчистили вокруг, и мы,
Старались так, чтоб прах их не обидев
Прощенья выпросить таким путем взаймы.
И памятник воздвигли бабе, деду.
С «Авророй». От внуков наша благодарность.
И клятву дали – ждите, я приеду!
Покойся с миром дед наш — легендарность!
09.04.2021 автор Лебедев Б.А. 21:47
Загрузка...
