***
Была такой случайной встреча,
Но ведь не дремлем чувства бес,
Слова дежурной, праздной речи,
И только вздрогнувшие плечи
В Ней выдавали интерес.
-«Куда Вы, по какому делу,
И где попутчик Ваш и друг ?»
-«Я еду к милому пределу
В родные кущи захотела,
Война мне нынче — недосуг.
(«С кем вы едите?» – спросил Блок. «Одна», – успела ответить Ахматова, и поезд тронулся. В своем дневнике Блок записал:
«Меня бес дразнит. Анна Ахматова в почтовом поезде»).
Но разум вечно с сердцем в ссоре,
Она узнала,…это Блок,
Легенда мифов и историй ,
Он тот, кто даже с Богом спорит
И Скифов знает на зубок.
(Ахматова не скрывала, что была восхищена «известнейшим поэтом России». А Блок, действительно, притягивал к себе внимание не только талантом, но и таинственностью.)
Холодный, величавый, нервный
Как Сфинкс на берегу Невы
Что женщин обзывает стервой,
Но нынче Он в России первый
С ним революция на ВЫ !
(Поставленный к концу жизни диагноз «неврастения» проявлялся вначале неожиданной сменой настроения. Поэт был то весел и беззаботен, то вдруг делался замкнутым и раздражительным.
Блок же о чувствах к Ахматовой, кроме этого эпизода с поездом, не писал ничего.)
Они расстались, что за дело
Случайности один конец,
Но Анна в след Ему смотрела
И сердце ныло и болело,
Как будто тело жег свинец.
(Тонкие нити, связывающие поэзию Блока и Ахматовой, несмотря на то, что поэты принадлежали к различным литературным течениям. В творческой среде начала XX в. Ахматову считали ученицей Блока. Вскоре, как вспоминала поэтесса, «распространились чудовищные слухи о ее безнадежной страсти к Блоку»).
И с той поры молва и сплетни
За Ней везде, во все концы
И слухи были те заметны,
Как легкий дым от сигареты,
Но дело знают подлецы.
(Наиболее энергично эта сплетня распространялась после смерти поэта в эмигрантских кругах. Ахматова была уверенно, что слухи намеренно распускаются враждебными ей поэтами, которые сбежали за границу. )
И Ей пришлось легендам вторит,
Народ ведь сплетнями слывет.
И с глупостью зачем нам спорить
Нельзя поэта с веком ссорить
Кода и сам Он в нем живет.
(В мемуарах она заметит:
«…когда дело касалась Блока, то ей приходилось писать о романе, которого не было».)