«И я среди переселенцев на реке Квор»
Иехекиль, I,1
То было месяца начало:
В Ниссон переходил Адор.
Холодный ветер веял с гор.
Дрожала ветвь, в окно стучала,
Прося приюта у людей,
Храня побеги молодые,
Как мать, родящая впервые…
А ветер дул, гонясь за ней…
На западе, сквозь дымку тьмы,
Тускнея, медь еще сияла
И хладным светом обливала
Чужие, черные холмы…
И с холодом в душе пустынной
Смотрел я: неподвижен Квор…
Тянулся молча вечер длинный,
В Ниссон переходил Адор…
Со всеми, кто ушел в скитанье,
Бреду и я в чужой простор.
Луна, бледнея, льет сиянье
На спящий мир, на тихий Квор…
Под круглой, мертвенной луной
Белеет чайка без движенья,
И два крыла в оцепененьи
Мерцают мертвой белизной.
Труп чайки по реке плывет!
Навеки!.. Не сверкнут зарницы,
Волна, запенясь, не плеснет!
Навеки!.. Я смотрю вперед:
Белея, по реке плывет
Лишь чайки труп, труп легкой птицы!
Со всеми, кто ушел в скитанье,
Бреду и я в чужой простор, —
И без конца, без упованья
Твой вечный берег длится, Квор!
Безжизненно, беззвучно годы
Проходят, быстро дни летят, —
По гравию не шелестят
Твои медлительные воды…
А сверху белая луна,
Не падая, не подымаясь,
Висит. Давно мертва она.
И вдруг я понял, содрагаясь:
Мы все мертвы! Здесь нет живого!
Куда идем и для чего?
Довольно звука одного,
Довольно оклика ночного —
И все исчезнет от него,
Растает, как ночная мара…
Но тщетно я кричать хотел:
Мой голос умер… Я смотрел:
Там мертвецы, за парой пара,
Идут, идут… И черный Квор
Не зыблется меж черных гор.
Загрузка...
