Пассажир на Эйр Франсе
Закружился в контрдансе,
От такого суперстресса
Обалдела стюардесса,
Пригласила командира,
Чтоб унял тот дебошира.
Но с таким не тут то было,
В нём гордыня закусила,
Кровь вскипела самурая,
Ничего не отвечая,
Дал приказ он арбалету
Командира сжить со свету.
Был француз тот элегантный,
Но излишне толерантный,
И случилась передряга,
Командир упал, бедняга.
Тут во всю девичью силу
Стюардесса завопила:
«Ну, зачем вы так, зачем,
Мы Вас очень же ву зем».
Тот спокойно ей в ответе
Элегантно так заметил:
«Ты, подруга, пасть закрой,
Угощу не то стрелой»
Только лишь закрыла рот,
Прибежал второй пилот.
Лишь осмыслил он картину,
Как в его тугую спину,
Вдруг упёрся арбалет,
Он в испуге вскрикнул: «Нет»,
Получил опять в ответ
Очень правильный совет:
«Ты, Емеля, не мели,
А рули на Сомали».
«Всё на свете се ля ви,
Сомали, так Сомали,
Там большие демократы,
Там солдаты и пираты,
И простой цветной народ,
Может что перепадёт», —
Так решил второй пилот
И направил самолёт
Прямиком на Сомали,
Что заметили с земли.
Появились миражи,
Открутили виражи,
И сказали: «Полетишь,
Ты, обратно на Париж,
Ведь Париж – твой отчий дом,
А не то, тебя собьём».
Им в ответ второй пилот:
«Это даром не пройдет,
Самолёт мы не корейский,
Суд Вам будет не третейский,
А военный трибунал,
Что б никто не повлиял,
Мы – французский самолёт,
С рук Вам это не сойдёт».
И опять тут миражи
Открутили виражи,
Почесали себе хвост:
«Этот поц не так-то прост
И во многом очень прав» —
И приказ земли поправ,
Дали крен на правый бок
И пустились наутёк.
Зря пилота оскорбили,
Он вторил лишь грубой силе
И сказал, несчастный, это
Под прицелом арбалета.
Что сказать о террористе,
Был он, хоть душой нечистый,
Но с недюжинным умом –
Знал он где, когда, почём.
И мечтал он стать пиратом,
Хитрым, дерзким и богатым,
Чтобы все под сапогом,
Чтобы девушки кругом.
Самолёт же очень скоро
В Сомали добрался споро,
Без каких-либо хлопот
Посадил его пилот.
Только лишь земли коснулся,
Носом вправо развернулся,
Как к нему гурьбой на борт
Повалил цветной народ,
В подпоясанных халатах,
Плечи в русских автоматах,
Вышел тут один вперёд,
Цыкнул на простой народ
И в возникшей тишине
Он увидел в плясуне,
Он узрел, что это тот,
Захвативший самолёт.
«Пассажиров сбейте в пары,
Продадим их за доллáры,
Двадцать штук за каждый лот
И лимон за самолёт.
А угнавший самолёт –
Ему слава и почёт,
Будет он лихой пират,
Станет важен и богат,
Пусть привык ходить пешком,
Пусть он с морем незнаком,
Мы его всему научим,
Будет дерзким и везучим».
Тут в ответ: «Я, ведь, готов,
У меня к пиратству зов,
Дайте мяса мне и хлеба,
А учить меня не треба,
Я прожженный капитан,
Яхту вёл я в ураган,
Не какой-нибудь дебил,
По Онеге я ходил».
Вот в подобную минуту
«по Онеге» было круто,
Ведь, никто о ней не знал,
Но всем сердцем понимал,
Там совсем не Сомали –
Хуже Огненной Земли.
Вверх подбросив автомат,
Закричал и стар, и млад:
«Среди нас большой пират,
Денег будет во сто крат,
Он привёл нам самолёт,
Мы ему дадим вельбот,
Нас он в море поведёт,
Нападём на пароход,
Каждый денег огребёт».
Что решили, то сбылось,
Но случилось вкривь и вкось,
Лишь пошли на абордаж,
Спал со шканцев камуфляж,
Что казалось пароходом,
Безобидным тихоходом,
Оказалось, вдруг, корветом,
С корпусом в броню одетым,
Со спецназом в трюме скрытым,
На пиратов, ох, сердитым.
Ведь корвет тот был индийским,
К берегам же сомалийским
Был направлен он без пушек,
Что нормально для ловушек.
Были вмиг в бою открытом
Все пираты перебиты,
Выжил только наш герой,
Непонятный был такой,
Очень странно вёл при этом,
В бой ввязался с арбалетом,
Словом, полный был дебил,
Но индийца подстрелил.
Наконец, его поймали,
Руки крепко повязали,
Отобрали арбалет,
Несмотря на крики: «нет».
Капитан нахмурил брови:
«Как-то мне такое внове,
Ты нордический ведь тип,
Как к подобным ты прилип,
Может быть, тебя украли
И силком сюда пригнали?
Я тебя бы пощадил,
Но солдата ты убил».
Стройный смуглый капитан,
Намотав цветной тюрбан,
Огласил свой приговор:
«Белый сей бандит и вор
Вздёрнут должен быть на рее,
И как можно поскорее».
Всё на свете се ля ви,
Жизнь он кончил в Сомали,
Прямиком попал он в ад,
Нет там гурий, говорят,
Нет там принца, брадобрея,
Украинца и еврея,
Нет индийцев, австралийцев,
Англичан, индонезийцев,
Нет там русских и татар,
И любовных нет там пар,
Нет там чина и страны,
Перед чёртом все равны,
Балом правят там марксизм
И военный коммунизм.
Загрузка...
