Жить было душно. Совсем погибал я.
В лес отошел я, и Лиха искал я.
Думу свою словно тяжесть несу.
Шел себе шел, и увидел в лесу
Замок железный. Кругом — черепа, частоколом.
Что-то я в замке найду?
Может, такую беду,
Что навсегда позабуду, как можно быть в жизни веселым?
Все же иду
В замок железный.
Вижу, лежит Великан.
Вид у него затрапезный.
Тучен он, грязен, и нагл, и как будто бы пьян.
Кости людские для мерзкого — ложе.
Лихо! Вокруг него — Злыдни, Журьба.
А по углам, вкруг стола, по стенам, вместо сидений, гроба.
Лихо! Ну что же?
Я Лиха искал.
Страшное Лихо, слепое.
Потчует гостя «Поешь-ка» Мне голову мертвую дал.
Взял я ее да под лавку. Лицо усмехнулось тупое.
«Скушал?» — спросил Великан.
«Скушал». Но Лихо уж знало, какая сноровка
Тех, кто в бесовский заходить туман.
«Где ты, головка-мутовка?»
«Здесь я, под лавкою, здесь».
Жаром и холодом я преисполнился весь.
«Лучше на стол уж, головка-мутовка
Скушай, голубчик, ты будешь, сам будешь, вкусней».
В эту минуту умножилось в мире число побледневших людей.
Поднял я мертвую голову, спрятал на сердце. Уловка
Мне помогла Повторился вопрос и ответ.
«Где ты, головка-мутовка?»
«Здесь я под сердцем». — «Ну, съедена значит», —
подумал дурак-людоед,
«Значит, черед за тобой», — закричало мне Лихо.
Бросились Злыдни слепые ко мне, зашаталась слепая Журьба.
В нежитей черепом тут я ударил, и закипела борьба.
Бились мы. Падал я. Бил их. Убил их.
И в замке железном вдруг сделалось тихо.
Вольно вздохнул я
Да здравствует воля, понявшею чудищ, раба!
Загрузка...
