Не мучусь горестью я нынѣ ни какой;
Ты мнѣ Евгенія надежда и покой.
Прекрасная весна всѣ твари оживляетъ,
А жавронокъ ее вспѣвая прославляетъ,
Меня прекрасная Евгенія живитъ:
Единственный она моихъ желаній видъ.
Мой гласъ какъ жавронка приятство предвѣщаетъ
Которое мой духъ надеждой ошущаетъ:
И отъ пастушки сей обильно получу,
Въ сей вѣчеръ я то все, что я имѣть хочу:
Вѣщаетъ Гіяцинтъ; страсть будетъ скоро прочна
Лишъ только въ небеса звѣзда взойдетъ восточна,
И тѣни омрачать долины и лѣса,
И въ море снидетъ Фебъ покинувъ небеса.
О море, погружай горящу колесницу:
Скоряе зрѣти дай стыдливу мнѣ дѣвицу,
Въ объятіи моемъ, во перьвый нынѣ разъ;
Да видить только нась одна луна въ сей часъ,
Котора таковы дѣла привыкла зрѣти:
Не дай Евгеніи стыдливостью багрѣти;
Да не препятствуетъ твой лучъ утѣхамъ днесь;
Изобличеніе не надобно намъ здѣсь!
А вы поющія о птички отлетите,
И тѣшьте пѣніемь другихъ ково хотите;
Не пѣніе теперь потребно, тишина!
И се уже и се къ нему идетъ она:
Не тако на лугахъ весной прелѣстна Флора,
Не тако въ небеси прекрасна и Аѵрора:
Ендиміону такъ богиня паствъ была,
Колико пастуху здѣсь смертная мила:
И Гіяцинтову восторгу нѣтъ примѣра:
Играетъ, кажется, вся купно гемисфера,
Казалося ему и свѣтъ тогда сталъ новъ,
И больше зѣлени къ долинѣ и цвѣтовъ:
Прозрачныя струи свѣтляй еще сіяли,
И овцы бѣгая приятняе блеяли.
О мати всѣхъ утѣхъ, дражайшая любовь,
Воспламеняй ея, еще кипящу кровь:
Отдай Евгеніи въ мое объятье славу,
И множь моею ей взаимственно забаву:
Восхити ты нашъ духъ до сама небеси:
Невобразительнымъ восторгомъ вознеси.
Приближилась она: пастухъ ее милуетъ:
Пастушка пастуха взаимственно цѣлуетъ.
Подвластна я своей предписанной судбѣ;
Но больше и тово подвластна я тебѣ:
Всѣхъ паче мѣръ теперь во нѣжности я тлѣю:
Однако на тебя стыдясь глядѣть не смѣю:
Стыжуся я теперь возрѣть и къ небесамъ:
Дрожу; поборствуй мнѣ ко сластолюбью самъ.
Пастухъ прокорствуетъ: пастухъ не медлитъ болѣ:
Діану видитъ онъ имъ тающую въ полѣ.
Евгенія тогда не помнитъ ни о чемъ,
И распаляется Венеринымъ лучемъ.
Горячность во устахъ ей рѣчи притупила:
Пастушка чувствіемъ изъ мыслей изступила:
И говоритъ по томъ: безстыдна я кажусь:
И можетъ быть тебѣ гнусна воображусь;
Но за сіи тобой мнѣ здѣланны утѣхи,
Вдаюся Гіяцинть, вдаюсь тебѣ на смѣхи.
Пастухъ отвѣтствуетъ: иль я то зрѣлъ во снѣ,
Что ты дражайшая уже склонилась мнѣ?
Ты мнѣ еще миляй; но что ни возвѣщаю,
Все меньше нежель то, что нынѣ ощущаю.
Загрузка...
