A ROT

БАЛЛАДА О ДЕТСТВЕ

	Час зачатья я помню неточно.
	Значит, память моя однобока.
	Но зачат я был ночью, порочно,
	И явился на свет не до срока.
	Я рождался не в муках, не в злобе,
	Девять месяцев - это не лет.
	Первый срок отбывал я в утробе:
	Ничего там хорошего нет.

	Спасибо вам святители, что плюнули да дунули,
	Что вдруг мои родители зачать меня задумали,
	В те времена укромные, теперь почти былинные,
	Когда срока огромные брели в этапы длинные.
	Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее,
	А вот живет же братия - моя честна компания.

	Ходу, думушки резвые, ходу,
	Слово, строченьки, милые, слово!
	В первый раз получил я свободу
	По указу от тридцать восьмого.
	Знать бы мне, кто так долго мурыжил -
	Отыгрался бы на подлеце,
	Но родился и жил я и выжил,
	Дом на Первой Мещанской в конце.

	Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой
	Соседушка с соседушкою баловались водочкой.
	Все жили вровень, скромно так: система коридорная,
	На тридцать восемь комнаток всего одна уборная.
	Здесь зуб на зуб не попадал, не грела телогреечка.
	Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка.

	Не боялась сирены соседка,
	И привыкла к ней мать понемногу.
	И плевал я, здоровый трехлетка,
	На воздушную эту тревогу.
	Да не все то, что сверху от бога -
	И народ зажигалки тушил.
	И, как малая фронту подмога,
	Мой песок и дырявый кувшин.

	И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно
	На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну.
	Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие!
	Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие.
	Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.-
	Мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие.

	Я ушел от пеленок и сосок,
	Поживал - не забыт, не заброшен.
	И дразнили меня "недоносок",
	Хоть и был я нормально доношен.
	Маскировку пытался срывать я,
	- Пленных гонят,- чего ж мы дрожим?
	Возвращались отцы наши, братья
	По домам, по своим да чужим.

	У тети Зины кофточка с драконами, да змеями -
	То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями.
	Трофейная Япония, трофейная Германия:
	Пришла страна Лимония - сплошная чемодания.
	Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я,
	А из эвакуации толпой валили штатские.

	Осмотрелись они, оклемались,
	Похмелились, потом протрезвели.
	И отплакали те, кто дождались,
	Недождавшиеся отревели.
	Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,
	Мы спросили:- зачем? - Он в ответ,
	Мол, коридоры кончаются стенкой,
	А тоннели выводят на свет.

	Пророчество папашино не слушал Витька с корешом:
	Из коридора нашего в тюремный коридор ушел.
	Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене - откажется
	Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется.
	Но у отцов свои умы, а что до нас касательно,
	На жизнь засматривались мы вполне самостоятельно.

	Все - от нас до почти годовалых
	Толковищу  вели  до кровянки,
	А в подвалах и полуподвалах
	Ребятишкам хотелось под танки.
	Не досталось им даже по пуле,
	В ремеслухе живи не тужи.
	Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули -
	Из напильников сделать ножи.

	Они воткнутся в легкие
	От никотина черные,
	По рукоятки легкие трехцветные наборные.
	Вели дела отменные сопливые острожники.
	На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики.
	Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами,
	И вот ушли романтики из подворотен ворами.

	Было время и были подвалы,
	Было дело и цены снижали.
	И текли, куда надо, каналы
	И в конце, куда надо, впадали.
	Дети бывших старшин да майоров
	До бедовых широт поднялись,
	Потому, что из всех коридоров
	Им казалось сподручнее вниз.